Рабы Тьмы
Шрифт:
— Они служат чему–то другому, — продолжал Пертурабо, — чему–то, что они хранили в тайне. Чему–то, что говорит в их снах о клинках и пушках. — Вольку показалось, что он расслышал улыбку в голосе примарха. Его пульс словно замер. Зрение размывалось по краям. Что–то было неправильно. Очень, очень неправильно.
— Мы встретим это, сын мой. Мы увидим нашу судьбу.
Все жрецы перед ними вдруг повернули головы; в шейных суставах резко щелкнули кости и механизмы. Вольк видел красные угли–глаза и железные улыбки черепов, и его плоть пылала, и крик боли разрывал губы, и он не шел, но падал в пустоту, и истребитель горел вокруг него.
— Ты
И Вольк выкрикнул свой ответ.
Коридор мигнул, вновь став реальностью. Жрецы шли впереди, как и раньше. Пертурабо шагал среди массивных автоматов Железного Круга, и его экзоброня отзывалась гудением на каждый шаг. Вольк всё еще чувствовал жар собственной горящей плоти, но он ускользал, точно тающий сон. Смутный оранжевый свет просачивался откуда–то издалека впереди. Позади — он оглянулся — была лишь темнота. Вольк ощутил, как дрожь прошла по его броне и телу.
Что происходило с ним? Что происходило с ними всеми?
— Мы потеряли вокс–контакт с «Железной Кровью», — сказал Аргонис и остановился, сжимая болтер в руке. Пертурабо остановился тоже, обернувшись к эмиссару. Жрецы за ним замерли.
— Мы потеряли связь с флотом, — ровным голосом ответил Пертурабо, — потому что мы находимся за пределами досягаемости его вокс–передатчиков.
— Покрытие флота должно охватывать весь спутник, — возразил Аргонис. — Если только наши хозяева не глушат его.
— Или же флот сейчас в миллиардах километров от нас, — сказал Пертурабо. Аргонис затряс головой. — Мы не просто прошли глубже в недра спутника. Мы прошли сквозь врата. Мы идем к самому сердцу Сарума.
Вольк слышал слова и знал, что они истинны. Красные Жрецы не отвечали, хотя Вольк был уверен, что они тоже слышали примарха. Аргонис не сводил взгляда с тоннеля перед ними, на его лице застыло сосредоточенное выражение.
Свет в отдалении нарастал. По стенам начали расползаться жаркие красные отблески. Вольк чувствовал это. Буквально чувствовал. Его нервы по большей части были выжжены после крушения и поспешной установки аугментики. Все ощущения превратились в поток информации от сенсоров. Но сейчас он чувствовал жар. Он распространялся по металлу его рук и ног и горячим дыханием касался кожи.
Жрецы остановились перед ними и, как один, повернулись к Пертурабо.
— Мы не пойдем дальше, — произнесли они слитным голосом, исходящим со всех сторон сразу. — Ты идешь один.
Пертурабо покачал головой.
— Они идут со мной.
— Как пожелаешь, — сказали жрецы, отступая в сторону.
Пертурабо шагнул вперед, но Аргонис поднял свой жезл, преграждая примарху путь Оком Гора.
— Куда ты нас привел? — спросил Аргонис.
— К ответам, — сказал Пертурабо и оттолкнул жезл прочь, не останавливаясь.
Мгновение Аргонис не двигался. Вольк оглянулся на него, уже следуя за примархом и Железным Кругом. Их глаза встретились: металл и кристалл — с чернотой Хтонии. На миг Вольку показалось, что он заметил что–то во взгляде брата — призрак эмоции, которую не мог понять. Затем эмиссар последовал за ними, и они прошли в раскаленное горнило, мимо склоненных голов жрецов.
Теперь светились сами стены — вишнево–красным, угольно–черным. Мешанина оружия уступила место грубому камню, прошитому вкраплениями кристаллов и искрами руды. На полу
А затем они шагнули за последний поворот — в раскаленный свет сердца Сарума.
XI
— Системы флота в полной готовности, – сказала Сота—Нуль, спешно пробираясь через тьму нижних уровней «Мстительного Духа». Малогарст тяжело дышал. Он истекал потом. Ему казалось, что он ощущал жар горящих небес на своём лице.
— Почему мы вышли из варпа? – спросил он торопясь. Ему нужно было попасть на мостик, ему нужно было увидеть, что происходит. Сота—Нуль считывала информацию из корабельной системы, но причина его беспокойства никак не была связана с этим.
Как на небесах, так и на земле…
— Экстренный вывод флота, вследствие резких изменений в имматериуме. – сказала техножрица, и у нее вырвался поток информации на бинарнике, больше похожего на безрадостный смешок. – Это выбросило нас обратно в реальность.
— И враги были здесь?
— Нас выбросило прямо над системой орбитальной защиты, – сказала техножрица. Её голос звучал очень человечно, она словно мурлыкала. – Главной крепостью. Пять звездных фортов, сеть платформ вооружения класса бета девять, сорок кораблей–мониторов и флот боевых кораблей размером с боевую группу. Я чувствую присутствие моих непросвещённых собратьев и сынов Дорна. Тебя когда–либо посещало ощущение, что тебя испытывали? Что ты был проклят?
— Ты считаешь это забавным?
— Я считаю, что это трагично, но не без оснований.
— Потерять людей и технику в бессмысленном сражении?
— Посмотреть, сможет ли твой легион сражаться без опеки Гора.
Он не ответил. Десять минут тишины и молчания, и они добрались до основного подъёмника. Малогарст преодолел локауты и отправил подъемник в кормовой командный блок «Мстительного Духа». Сота—Нуль отстранилась от двери, когда та открылась, и прошла мимо тех рабов, которые пали ниц перед ней. Малогарст продолжил движение и вошел в стратегиум, не обращая внимания на кличи стражей и воинов легиона. Выкрикиваемые приказы и сигналы системных сервиторов заглушили вой боевых сирен. Свет гололита мерцал и крутился в воздухе под куполообразной прозрачной крышей. Когда Малогарст поднял взгляд, мерцание перезаряжающихся пустотных щитов погасил свет звёзд.
Аксиманд стоял в центре комнаты, у каменного столба. Окружавшая его завеса света менялась вместе с направлением его взгляда. Его рот был словно пришит к сшитой маске его лица.
— Сейчас не время, с чем бы ты ни пришел, – сказал Аксиманд. – Приведите все в готовность, проверьте оружие. Он взглянул на Малогарста. На израненном лице Аксиманда проступил пот. – Они уже в зоне поражения. У нас нет времени для наведения основных орудий.
— Так близко? – спросил Малогарст.
— Мы вышли из варпа в зоне поражения их орудий, и они начали движение, пока наши системы приходили в норму после перехода.