Рабыня страсти
Шрифт:
— А здесь я теперь чужая, милорд? — храбро спросила Риган.
Мак-Фергюс вздохнул:
— Боюсь, не быть тебе доброй монашкой, но что еще могу я сделать для тебя, милая? У Бен Мак-Дун может быть только одна наследница, та, которая сейчас стала женою моего сына. У них вскоре родится дитя. Ты опасна для нас, Риган Мак-Дуфф. Даже не произнося ни слова, ты можешь одним своим присутствием поднять клан Мак-Дун на мятеж против нас, Фергюсонов, а этого я не допущу! Ты ведь не глупышка. Ты все понимаешь…
— Да, — кивнула Риган. — Но это не значит, что все это мне по душе. А могу я остаться? Я не
— Раскрою тебе один секрет, детка, — сказал Элэсдейр Фергюсон. — Сперва придется научиться терпению. Пока ты молода, это будет нелегко… А потом, дитя, стремись к власти там, за монастырскими стенами. Ты ведь явно не удовлетворишься положением простой монахини — и добро! Познав власть, ты обретешь и покой. А теперь пойди и простись с сестрой.
Груочь и радовалась, и печалилась из-за отъезда сестры. Сознание ее раздвоилось: одна половинка испытывала облегчение. Ведь Иэн частенько поддразнивал ее, говоря, что когда-нибудь может их ненароком спутать… А что, если он по ошибке окажется в постели крошки-монашки, как он всегда называл Риган? В этой шутке была доля правды, что крайне волновало Груочь… К тому же Риган знала ее тайну. А если в замке не будет Риган, то Груочь сможет сделать вид, что дитя, шевелящееся у нее под сердцем, и впрямь от Иэна — ведь мать унесла тайну с собой в могилу. Более никто ни о чем не подозревал.
…И все же Риган была такой же частью ее, как, например, правая рука или нога. Они всю жизнь были неразлучны — а теперь им предстоит расстаться навеки. И вряд ли они когда-нибудь снова свидятся…
Сестры крепко обнялись, цепляясь друг за друга в тщетном порыве… Слова были бессильны. Потом Риган помогли взобраться на низкорослую лошадку. Она всего раз обернулась — но увидела лишь, что Груочь рыдает на плече мужа. Она даже не помахала рукой на прощание…
Они ехали куда быстрее, нежели предполагала Риган. Деньки стояли погожие, а ее свита хотела поскорее Доставить девушку в обитель и убраться восвояси домой. Воинам было неуютно в незнакомых землях. Сначала они ехали на запад, затем повернули на восток. И если бы не грустная цель путешествия, Риган от души наслаждалась бы… Она была очарована красотою природы. А ночами они вставали лагерем у самой дороги, лишь изредка находя приют в обители какого-нибудь монашеского ордена. Все воины, сопровождавшие ее, будь то Мак-Дуффы или Фергюсоны, были с нею неизменно почтительны — и не более. Чему, кстати, девушка была несказанно рада: никаких склок, никаких плановых распрей…
Наконец, они выехали на дорогу у самого побережья, и вид моря поразил Риган. Казалось, оно безбрежно, бесконечно…
— У него и вправду нет конца и края? — вслух спросила она.
— Представляю себе, как какая-нибудь девушка на том берегу спрашивает в точности о том же… — с улыбкой отвечал капитан стражи. Он был Мак-Дуфф, и хотя всем сердцем сочувствовал Риган, но вовсе не хотел возрождения старых родовых распрей между Мак-Дуффами и Фергюсонами. Семейные люди всегда предпочитают мир…
Вскоре погода переменилась: с моря подул холодный ветер, и закапал дождь, поэтому обитель Святой Майры выглядела не слишком гостеприимно, когда они постучались у ворот. Большое серое здание за высокими стенами, сложенными из огромных булыжных глыб, стояло на самом берегу моря. Привратница, маленькая и суетливая монашка, впустила Риган и капитана.
— Прошу вас, подождите, — сказала она тихо и смущенно. — Пойду и доложу матери Юб, что у нас гости.
— А мать Уна? Она больше не аббатиса? — спросила Риган монашку. — Может быть, меня здесь уже никто не ждет… — прибавила она с надеждой.
— Мать Уна уже очень стара и живет в монастыре на покое, — объяснила маленькая монашка. — Но делами обители она больше не может заниматься. — И монашка поспешила вон.
— Не думаю, чтобы в столь тихом местечке были такие уж серьезные дела… — сказал капитан, но, оглядевшись, не мог не признать, что Обитель очень и очень богата. На дубовом столе красовались золотые и серебряные подсвечники, на стенах висели великолепные гобелены. В комнате, где им предложено было дожидаться, был прекрасный камин с хорошей тягой — тут совсем не пахло дымом.
— Здесь вы будете в безопасности и довольстве, леди, — постарался как мог утешить грустную девушку капитан.
— Стены… Такие высокие стены, — сказала Риган. — Вокруг замка Бен Мак-Дун не было стен. Я могла спокойно приходить и уходить, когда захочу. Не люблю стен…
» Убегу! — думала она. — Как только уедут воины, тотчас же убегу. И никому не будет до меня никакого дела «.
— Может быть, если бы замок Бен Мак-Дун был обнесен крепостной стеной, ваш отец был бы сейчас жив, а вы просватаны за хорошего человека, как ваша сестра…
Двери открылись и вошла высокая миловидная женщина. Она была в черном, по обычаю монастыря, но на ее груди сверкал поразительной красоты крест, изукрашенный драгоценными камнями, а рука, протянутая им для приветствия, была вся в перстнях. — Я мать Юб, — произнесла она хрипловатым чувственным голосом. Темные глаза ее с интересом изучали капитана.
— Вот это леди Риган Мак-Дуфф, — промямлил капитан, растерявшись под этим бесстыдным взглядом и в конце концов решив, что не так понял аббатису. — Ее шлет сюда лаэрд Киллилоха, чтобы она стала монахиней в вашей обители. Об этом было договорено уже много лет назад с матерью Уной, родственницей лаэрда. Вот часть ее наследства, матушка.
Риган встретилась взглядом с аббатисой и, к своему удивлению, заметила в ее темных глазах веселые искорки. Неужели эта женщина издевается над нею?
— Но если у девицы нет призвания к монашеской жизни, — возразила мать Юб, — тогда что ей делать здесь?
Она взвесила на ладони тяжелый кошель. Бывало, ей давали кошельки и поувесистее, но и этот не так уж легок. Девица, несомненно, кое-чего стоит…
— Это одна из двух наследниц Бен Мак-Дун, — объяснял тем временем капитан. У покойного лаэрда Торкиля Мак-Дун родились две девочки. Сыновей им с женой не дал Бог. Потом лаэрд Киллилоха — тот самый родственник матери Уны — предназначил одну из девочек в жены своему старшему сыну. А эта — младшая. Лаэрд не мог допустить, чтобы у Мак-Дун было сразу две наследницы, а ее сестра теперь уже замужем и носит дитя под сердцем. Этой девушке с рождения была уготована участь монахини здесь, в вашей обители. Вот почему мы здесь, матушка.