Рабыня звёздного императора
Шрифт:
– Как ты не понимаешь? Лея посягнула на здоровье и разум государственного служащего...
– Это был просто жест отчаяния! Это вы не понимаете! Она полюбила! Хотя, что я вам рассказываю, вы же всё равно не способны ничего чувствовать...
Я осознавала, что это была просто истерика, но ничего не могла с собой поделать. Мне, совершенно уравновешенной и спокойной, сейчас хотелось лезть на стену и рвать на себе волосы...
А потом я заплакала. Завыла навзрыд. У меня не было больше аргументов, чтобы доказать
И вдруг мне в голову закрался ещё один вопрос. Возможно, не будь я в таком состоянии, я бы никогда не решилась его задать. Но сейчас...
– А вы? - спросила сквозь слёзы.
– Вы бы тоже казнили меня, если бы я захотела быть с вами?...
После моих слов император замер. Застыл, вероятно, задумавшись над таким непростым вопросом.
– Нет, Мая, я бы не смог тебя казнить, - наконец ответил.
– Ты - мой носитель.
Так вот в чём дело! Я важна, как носитель, не более...
Слезы, было прекратившиеся, снова сами собой полились из глаз. Я, пошатываясь, подошла к креслу. Когда я успела встать? Даже не заметила.
– Майя, - в голосе правителя слышалась тревога. Или мне просто хотелось её слышать.
– С тобой всё в порядке?
Ах, ну да. Я же носитель. Главное, чтобы выносила наследника...
От такой мысли почему-то стало безумно горько. Зарыдала в голос. Не могла ничего с собой поделать. Понимала, что так нельзя, но...
Вдруг резкая боль прострелила внизу живота. Я согнулась пополам и опустилась в стоящее рядом кресло. А потом почувствовала, как между ног становится влажно и горячо.
А дальше - пустота...
Очнулась внезапно, возвращаясь в суровую реальность.
Повернув голову, увидела рядом с кроватью кресло, в котором сидел император. Сидел и смотрел на меня.
Опустила глаза, не в силах выдержать этот взгляд. Взгляд убийцы...
– Майя, хорошо, что ты, наконец, пришла в себя, - произнёс правитель будничным голосом.
– Как ты себя чувствуешь?
Снова эти вопросы о самочувствии...
А потом я вспомнила про боль в животе...
Почему я сразу об этом не подумала?.. Все мысли были только о Лее...
– Что с ребёнком?
– прошептала пересохшими губами.
Если я и ребёнка потеряла, тогда жить мне действительно незачем...
– С ребёнком всё хорошо. Елена смогла вовремя помочь и сохранить носитель...
Значит, Лена... Ну что ж, получается, я не зря упросила императора оставить девушку здесь.
– Сейчас я позову её, чтобы она тебя осмотрела, - сказал император и встал.
– Ты... ты подождешь немного?
Как бы мне хотелось, чтобы он действительно переживал за меня. За меня как за женщину, как за мать своего будущего ребёнка, а не как за носитель, который должен произвести ему наследника.
Хотя... наверное, уже и не хотелось...
Всё равно я больше никогда не смогу с восхищением и трепетом смотреть в его нереальные глаза, покорившие с первой минуты...
Лучше бы мне, как и императору, ничего не чувствовать. Я ведь уже когда-то проваливалась в это состояние, где нет никаких эмоций и чувств. Вот бы и теперь...
Но, видимо, судьба приготовила для меня другое... терпеть эту боль и страдания...
Я не знаю, сколько раз я выныривала из тумана и снова погружалась в него.
Каждый раз приходя в себя в голове почему-то всплывала мысль о том, что я не смогла, не спасла Лею...
– Лея...
– хрипела и начинала задыхаться, слёзы сами по себе текли из глаз...
Кто-то что-то говорил, но я уже не реагировала.
А потом - опять провал. Скорее всего, девочки-медики кололи мне успокоительные препараты.
Снова какая-то суета вокруг, Лена и Наташа, осматривающие и меряющие пульс, давление и ещё какие-то показатели.
Слова и обрывки фраз, доносящиеся словно через вату:
– ...Майя, ты нас сильно испугала...
– ...тебе нельзя нервничать...
– ...слава богу, мы были рядом...
– ...дежурили круглые сутки...
– ...поспи и возвращайся к нам...
Но возвращаться не было никаких сил...
* 12 *
Гедеор
Всё то время, пока Майя спала после успокоительных препаратов, я был рядом. Я просто не мог встать и уйти...
Она моя! Она и ребёнок...
Наверное, напрасно я не сказал, что способен чувствовать. И то, что очень глубоко чувствую именно её. Всю её боль, всю горечь...
Много раз прокручивал в голове её слова. Смог бы я отдать приказ, чтобы казнить Лею за подобное преступление, если бы это было сделано из любви и желания быть вместе?
Конечно же нет! Да я бы сам тысячу раз умер, но Майя осталась бы целой и невредимой. Тогда как же это выносит Фарчиос? Каково ему знать, что любимая женщина страдает и должна умереть? Особенно если сам приложил руку к её заключению...
Те несколько дней, когда мы разбирались с преступниками, готовившими покушение, он выглядел очень плохо. И раньше не сильно разговорчивый, сейчас совсем замкнулся в себе.
И я его теперь прекрасно понимаю. Я не знаю, что бы стал делать, если бы знал, что Майя терпит такие страдания.
А потом слова Елены, что Майе нельзя нервничать, иначе она потеряет ребёнка...
А если она потеряет ребёнка, то я потеряю её. Ведь мне нужно будет выбирать следующую рабыню, способную стать источником. Но я не хочу! Я хочу Майю!