Ради милости короля
Шрифт:
Они сменили тему разговора на менее опасную, и гроза словно прошла стороной. Рядом со спящим ребенком страстям не было места. Благодаря его присутствию их беседа стала уравновешенной и конкретной.
– Несомненно, – согласился Роджер, – и она еще не выйдет из возраста деторождения, когда Гуго сможет стать отцом. – Он посерьезнел. – Впрочем, его шансы невелики, разве что она овдовеет. Изабелла де Клер исключительно богата и красива, словно майский денек. Генрих подвесит ее как приманку под носом у всех голодных неженатых рыцарей и баронов, чтобы заставить их работать
– Вы могли бы заполучить ее вместо меня, – заметила Ида с ноткой вызова в голосе.
– Нет, – покачал головой Роджер. – Конечно, она красива, богата и составит счастье какого-нибудь мужчины, но зачем она мне, когда у меня есть вы?
– В подобных вопросах не всегда прислушиваются к сердцу.
– Я не женился бы, не питая сердечной склонности, – пожал плечами Роджер. – Я видел достаточно, чтобы не желать такого в своем доме. А ваше сердце разве молчало? Неужели вы искали только спасения… надежного убежища?
– Нет, муж мой! – Ида ахнула и вскинула голову. – Никогда так не думайте!
– А что мне думать, если вы говорите подобное?
– Вы извращаете мои слова. – Ее глаза вновь наполнились слезами. – Люди женятся из долга перед своими семьями и землями. Хорошо, когда в отношениях есть гармония… и любовь, но они никогда не стоят на первом месте, по крайней мере для мужчин. Женщина не имеет права голоса, разве только она вдова и может заплатить штраф, чтобы выразить свою волю. Я выбрала вас, потому что считала сильным, добрым и благородным. И я знала, что могу полюбить вас, но вы ответили на предложение моей руки не сразу. У вас были другие соображения.
– И все же я мог жениться только от чистого сердца. – Роджер потер лоб. – Ах, Ида, – вздохнул он, – сегодня я не лучше нашего сына. За мной гонятся медведи, которых я сам напридумывал. Давайте спать. Утро вечера мудренее.
– Да, – кивнула Ида.
Она вытерла глаза, решительно выпятив подбородок.
Роджер наклонился, чтобы поцеловать ее, задул свечу, а потом лежа слушал тихое дыхание сына и напряженное молчание – свое и жены.
Глава 24
Семилетний Уильям Фицрой не сводил с няни серьезного взгляда. Ее звали Джуэта, и у нее были длинные темные кудри. В общих комнатах она скрывала их под вимплом, но в частных покоях носила простую косу без каких-либо украшений, что нравилось мальчику. Няня принесла ему хлеб с медом и кружку молока.
– Почему у меня нет матери? – спросил он.
Джуэта засмеялась и взъерошила ему волосы:
– Ах вы, мой маленький принц! Ну конечно, у вас есть мать! Более того, вам очень повезло, потому что у вас множество матерей. – Она указала на остальных женщин. – Все мы должны заботиться о вас, и все мы любим вас, ведь вы не кто-нибудь, а королевский сын.
Уильям нахмурился. Он знал, что он сын короля, а его братья – принцы. Но они были намного старше, и их матерью была королева Алиенора, которая не жила при дворе. У него был еще один брат, также намного старше, он получил духовное образование
– Вы… – Уильям нахмурился и использовал то же словечко, что мальчишки, хотя знал, что оно грубое. – Мой отец сношался с вами?
Джуэта покраснела до корней волос.
– О Господи, нет! – ахнула она. – Кто вложил вам в голову подобную мысль и слова? – Она заговорила быстрее: – Ну же, ешьте хлеб, пейте молоко.
– Тогда откуда я взялся?
Джуэта обхватила косу рукой, как всегда, когда волновалась.
– Вы сын короля – это все, что вам необходимо знать. Я же сказала: мы все ваши матери.
Уильям нахмурился еще сильнее, сознавая, что больше ничего не добьется. Возможно, следует спросить отца, но хватит ли ему смелости? Брат Иоанн может знать правду, но Иоанн часто лжет, потому что любит расстраивать людей, – ему доверять нельзя. Уильям повиновался Джуэте и отдал должное пище, но отложил вопрос в долгий ящик, с тем чтобы позже вернуться к нему. Он смутно помнил другую темноволосую женщину, которая пахла жасмином, пела ему и баюкала. Но всякий раз, когда пытался ухватить это воспоминание, оно ускользало. Она его мать? Но в таком случае где она сейчас? Хорошо, когда у тебя «много матерей», но это не возмещает отсутствия одной-единственной.
Роджер одобрительно поглядывал, как его сын сидит в седле. Гуго держался очень прямо и так хорошо управлял своим пятнистым пони, что Роджер отстегнул повод. Поза Гуго была непринужденной, ему не приходилось думать о посадке, когда он смотрел через Темзу на пригороды Саутуарка. Мальчик обладал хорошей координацией, ловкими руками, цепким взглядом, он уже умел застегивать обувь и завязывать брэ и чулки. Памятуя, каким грубым и пренебрежительным был его собственный отец, Роджер исполнился решимости не доставлять Гуго подобных страданий. Он старался проводить с мальчиком побольше времени, учить его разным вещам и создавать связь не менее прочную, чем пуповина, которая соединяла Гуго с утробой Иды. Он подчинит сына любовью, а не кнутом.
До них донесся ритмичный стук сваебойной машины, которой управляли с баржи, стоявшей недалеко от берега. Голубые глаза Гуго загорелись от любопытства.
– Что они делают?
– Опоры для устоев каменного моста, – ответил Роджер.
– Зачем?
– Деревянный мост быстро сгниет. По нему слишком много ездят и ходят, кроме того, он подвержен непогоде. Лондону необходим каменный мост, который простоит много лет. В дно реки вбивают бревна и наполняют промежутки камнями.
Роджер и Гуго наблюдали, как мужчины тянут блок, чтобы поднять камень, а затем отпускают его, и камень бьет по вязовому бревну, вгоняя его в дно реки.