Радиоактивная война
Шрифт:
Глава 14
Конец «осиного гнезда»
Коридор, по которому автоматчик конвоировал Кольцова, разительно отличался от кабинета бывшего военного разведчика. Каменные стены были грубо вырублены в каменистой породе, высокий арочный туннель тянулся на многие сотни метров. Под потолком висели продолговатые плафоны с лампами дневного света.
Угрюмо глядя себе под ноги, Глеб мысленно считал бетонные шпалы под рельсами узкоколейки. Когда-то по ней, видимо, вывозился
Мысли от только что состоявшегося разговора и увиденного были крайне невеселыми. Впрочем, Кольцову долго не пришлось ломать голову на эту тему, навстречу ему шел Максим Вармаков, которого также сопровождал шоколадный автоматчик. Времени на размышления у частного детектива с каждым шагом становилось все меньше. Ему представлялся единственный шанс без права на исправление. Когда расстояние между конвоируемыми сократилось до десяти шагов, Глеб вскинул голову, посмотрел прямо в глаза Макса и скосил зрачки на идущего позади стрелка. В ответ Безумный лишь опустил веки.
Когда бывшие спецназовцы, разминувшись друг с другом, оказались возле конвоиров, то почти синхронно набросились на них. Атака была стремительной и со стороны походила на детскую игру «в одно касание». Кольцов левой рукой отбил в сторону ствол автомата и, вскинув правую, нанес удар по самой короткой траектории. Выставленные «вилкой» указательный и средний пальцы пробили глазные яблоки, разорвали нервные окончания и погрузились в мякоть мозга, тем самым подтверждая старую армейскую мудрость «мозги не кости, болеть не могут». Этот смертоносный прием Кольцов отработал до автоматизма во время службы в Афганистане, а вот применил его впервые.
Примерно так же действовал Вармаков. Отбив ствол автомата, он от души влепил африканцу основанием открытой ладони в нос, круша хрящи, осколки вгоняя в мозг автоматчика.
Несмотря на разную министерскую принадлежность, спецназ везде учат одинаково: при минимальных затратах максимальный результат.
Бесшумно уложив трупы конвоиров на рельсы, беглецы стали поспешно снимать с них амуницию. Через минуту, кроме пары десантных «АКМСов», они стали обладателями четырех полных магазинов, штык-ножей и двух наступательных гранат «РГ-5» с ввинченными запалами.
– Это уже кое-что, – переводя дыхание, произнес Максим, поправляя на груди сбрую с запасными магазинами.
– Меньше текста, нам нужно еще разочек проведать дядю Яшу, – сурово проговорил Глеб. Ремень от автомата он уже повесил на шею и нагнулся к убитому. – Сопровождение забираем с собой, чтобы они своим непотребным видом не портили пейзаж.
Ожидая в «гости» еще одного земляка, Яков Михайлович Шубин машинально разминал пальцами сигарету «Ротманс». В такие моменты он ни о чем не думал, мысленно погружаясь в глубину собственного сознания. Эдакая русская медитация.
Услышав звук открывающейся двери, экс-полковник уже собрался было произнести привычное «Войдите», как вдруг в проеме вместо пленника или хотя бы конвоира появился целящийся в лицо военного разведчика в отставке зрачок автоматного ствола.
– Руки за голову, встал, отошел от стола на метр. Одно нервное движение, и в башке дырка, – скороговоркой заявил незнакомый голос.
Все произошло настолько неожиданно и, главное, абсолютно не было похоже на шутку, что Шубин беспрекословно выполнил приказ, как новобранец в армии.
Едва Яков Михайлович отошел от стола, как в кабинет ворвались Вармаков и Кольцов. Максим сразу же бесцеремонно затолкал бывшего полковника в дальний угол, а Глеб стал проворно обыскивать письменный стол Шубина. Впрочем, ценного там оказалось не так уж и много: длинноствольный хромированный израильский пистолет «Дезерт Игл», несколько пачек презервативов и упаковка «Виагры». Увидев предметы «первой необходимости», Максим не удержался от едкого замечания:
– Да ты проказник, дедушка.
– Чего вы хотите? – просипел Яков Михайлович. Лицо «патриция» приобрело нездоровый багровый оттенок. Он прекрасно отдавал себе отчет, что, хоть он имеет в подчинении несколько сот отъявленных головорезов, его жизнь полностью зависит от этих двух сумасшедших.
– Я сейчас, – сунув тяжелый «Игл» за пояс, быстро произнес Кольцов, выходя из кабинета. Вернулся он через минуту, таща за ноги трупы караульных. Бросив их возле кресла, на котором сидел несколько минут назад Шубин, тяжело дыша, сыщик сказал:
– Пусть здесь полежат, чтобы в глаза не бросались.
При виде обезображенных лиц автоматчиков лицо Шубина из бордово-красного стало смертельно-бледным. Все таки отдавать приказы на ликвидацию – это одно, а проводить акцию в жизнь – уже совсем другое. Да и обязанности резидента под дипломатической «крышей» коренным образом отличаются от деятельности диверсанта, который охотится на душманские караваны или бесшумно снимает часовых, чтобы потом устроить кровавую резню в лагере моджахедов.
Глеб видел, какой эффект произвел его натюрморт на Шубина. Вряд ли пожилому мэну, у которого и радостей-то в жизни осталось всего ничего, улыбался допрос с пристрастием.
– Нас интересует, где остальные товарищи, – наконец проговорил сыщик.
– Зачем тебе этот старый пердун, я ведь только что оттуда. Дорогу еще не забыл, – перебил его Максим.
– Хорошо, сейчас сходим. Ну а после все равно с господином полковником пообщаемся по душам. Думаю, он знает много чего интересного.