Радиоактивное поколение

Осипов Вова

– Понял.

– И никому!
– Хрон приложил указательный палец к губам.

Василий неловко кивнул, виновато посмотрел слегка захмелевшими глазами на секретного "генерала", боязливо вытянул вперёд руку с бутылкой и, по уже знакомой всем присутствующим искривлёно-векторной схеме, исчез в стене.

Дмитрий Сергеевич повернулся к столу и стал жадно кусать бутерброд.

– Приятного аппетита, - сделала вежливую попытку обратиться к руководителю за разъяснениями Зоя Петровна, но шеф что-то пробубнил невнятное и показал

пальцем на Хорольского. Тот успел перекусить, пока Хрон изображал из себя секретного генерала и теперь спокойно попивал чаёк из большой чашки.

– Лёшка, не тяни, давай рассказывай!
– Нетерпеливо топнула ножкой Танечка.

Хорольский сделал паузу, ему было приятно оказаться в центре внимания коллектива, в котором почти каждый мнил себя яркой индивидуальностью.

– Помните про аварию, ещё при "совке", на чернобыльской атомной станции?
– обратился он к присутствующим, словно учитель на уроке. Все дружно закивали.

– Так вот. Там какая-то хрень случилась с этими мощными выбросами радиации, и образовался временной разрыв...

– Телепорт, - вставил программист.

– Можно и так сказать. Может, и не один такой разрыв получился. В общем, через эту дырку можно сейчас попасть в 27 апреля 86-го года прошлого века. Кто хочет?

Хрон при этом вопросе что-то заурчал полным ртом и замотал головой, гневно глядя на Лёшку.

– И как там?
– засияла Танечка.

– Прикольно, - ответил Лёшка и сделал большой глоток чая.

– Ну не тяни!

– А что ещё? В этом здании раньше была общага. Мы попали в комнату к трём обалдевшим студентам. Одного из них вы только что видели. Считает себя женихом Паблы. По крайней мере, она из их комнаты вообще сутки не выходила, а сегодня утром мы с шефом её еле отодрали из кровати этого Василия.

– Вот тебе и тихоня Светочка!
– покачала головой Танька.

Хрон проглотил последний кусок, запил чаем и подал Хорольскому знак рукой, мол, теперь он сам продолжит рассказ.

– Господа! Нам невероятно повезло! Вы себе даже не представляете!
– начал возбуждённо Дмитрий Сергеевич.
– Там другой Киев, другие люди, другая жизнь! Представляете, сколько уникального материала можно отснять, сколько репортажей сделать? Мы знаем, как город выглядит сегодня, но имеем слабое представление, каким он был сорок лет назад. Кинохроника прошлого..., - с этими словами шеф запнулся, уловив случайный каламбур в своих словах. Услышали это и некоторые другие.

– Даёшь новую киноХРОНику!
– подняв кулак, продекламировал Сергей Степаныч.

– А что? Звучит!
– Дмитрий Сергеевич откинул прядь волос назад.
– Мы вернёмся туда и будем снимать ключевые моменты с интересных ракурсов, будем беседовать с людьми, и всё это снимать, снимать, снимать. Вы себе даже представить не можете, как по-другому выглядел тогда майдан! Это будет уникальное документальное кино в цифровом качестве!

– Так что, можно в командировочку готовиться?
– радостно потёр ладони оператор.

– Позже! Позже поедут все, по

очереди! Надо тщательно подготовиться! Завтра телепортируюсь я и..., - шеф сделал круговое движение головой, а Танечка при этом изобразила на лице такое радушие, такую готовность ко всем командировочным испытаниям, что устоять мало кто смог бы.

– Я и Елена!
– отрезал Хрон.

– Но зачем вам там секретарь? Она в офисе нужна!
– вырвалось у Танечки.

– Офис с сегодняшнего дня будет временно закрыт.

– А камера? Дмитрий Сергеевич?
– раздосадовано развёл руками Степаныч.

– На первый раз, чтобы не привлекать внимание, я возьму портативную "Соньку". Снимем побольше планов, выложим в "Adobe", посмотрим картинку, звук, свет, поформатируем, а там уже решим, нужно ли нам там светиться с мощной камерой.

– А мы?
– забеспокоилась бухгалтер.

– На текущую неделю распорядок такой. Для всех клиентов и для вахты - мы работаем в кинопавильоне. Антип Ильич, дорогой, вы остаётесь там за старшего. Степаныч, Таня, Лёха, Славик - в вашем распоряжении. Готовьте свет и декорации для вашего фильма. Вы, Зоечка Петровна, поездите со сверками по фондам всяким, в налоговую, к смежникам. Они будут только рады, поверьте. Машину будете делить с Ильичом, я думаю, вы договоритесь. Если вопросов нет, все свободны.

– Но там же радиация!
– испуганно заметила Ленка.

– Не бойся, Лен, я возьму дозиметр, и мы будем тщательно проверять каждую местность, где будем находиться. И потом, мы же всего на пару дней, а все остальные жители там и останутся. Только представьте, что им официально объявят о трагедии спустя три дня! Миллионы людей, ничего не подозревая, будут три дня гулять по улицам и дышать радиацией. Да что там три дня? Всю жизнь будут её впитывать. Хорошо, что я тогда жил во Львове.

– А я в Киеве, - оживился Степаныч.
– Мы, когда по радио объявили, что нужно красное вино от радиации пить, купили целый ящик "Кагора" и махнули на дачу.

– Ну, пойлом изотопы не выведешь, только печень посадишь! То-то, я гляжу, у тебя, Степаныч, рука подрагивает во время съёмки, - съязвил Хрон.
– Да и реакция у тебя явно заторможенная. Радиация прошлась по всем нам крепко, я думаю. А по киевлянам, так особенно.

Офис быстро опустел, но Дмитрий Сергеевич чувствовал, что кто-то ещё не ушёл. Он открыл дверь менеджерской и увидел Хорольского, распихивающего по карманам канцтовары.

– А ты чего не уходишь?

– Я хочу назад, туда. Такого шанса может уже не быть!

Такой поворот событий совсем не радовал Хрона. У него были другие планы, и самодеятельность этого азартного мальчишки могла помешать их осуществлению. Он не выдержал такого прямого колючего взгляда, отвернулся и сделал несколько шагов к двери.

– Ты хорошо подумал?
– Внезапная мысль вдруг пришла в голову директора.

– Да, - твёрдо ответил Алексей.

– А, если с тобой что случится?

– Это моё решение! И только моё!

– Хорошо, только напиши сначала заявление об уходе!