Радиус поражения
Шрифт:
Шестерка спутников растянулась на добрую сотню метров. Впереди, будто знаменосец, вышагивал Олег. В руках он придерживал пляжный зонт, прикрывая свою драгоценную Аллочку от солнечных лучей. За ними бодренько семенил Лысый, так и не расставшийся со своей лопатой. За ним, в десятке шагов, топала Юлька. Вот у нее точно все хорошо – шагает, будто солдат на параде. Вперед не вырывается, потому что не хочет вырываться. Или просто на задницу Лысого любуется.
Тоха плелся позади всех – в паре с Пашкой. Здоровяка гибель Наты сильно потрясла: совсем расклеился. Шагал, будто пленный партизан в направлении виселицы. Вот уж никогда
Только никто не смеялся.
Машин больше не попадалось. С каждым шагом Тохе становилось все грустнее – они еще толком не начали идти, а он уже чувствует себя фигово. Говорят, человеку в день вроде бы надо не меньше десяти километров проходить. Того умника, что такой норматив придумал, сюда бы – на эту раскаленную сковородку. Да еще и с похмелья.
Издалека углядев цветные пятна палаток туристской стоянки, Тоха резко прибавил ходу, догнал Олега:
– Слышь, надо с ними поговорить. У них машина есть. Отбашляем – довезут нас до села. Я уже ноги по колени стер – ну его на хрен пехом добираться.
– Да. Попробуем договориться. Только ты про Наташу не рассказывай им – на измену упадут и фиг повезут.
– Само собой.
Договариваться с туристами не пришлось: не с кем было договариваться. На песке лежало четыре расстрелянных тела, причем два из них детских, а у самой дороги, оскалив пасть, застыла убитая овчарка – псина, видимо, кинулась на убийц, но не добежала.
Алка устроила очередную истерику, Паша потух еще больше (хотя куда уж дальше), Олег, нервничая, предложил отойти в сторону Сиваша и передвигаться по степи или берегу залива. Но Тохе не улыбалось шагать по колючкам или кучам гниющих водорослей, кишащим сколопендрами. Он логично предположил, что здесь постарались те же уроды, что потом убили Наташу. Дорога тянулась в четырех десятках метров от моря, а лагерь почти на ее обочине – проезжая мимо, гады расстреляли всех из автомата и поехали дальше. Объяснив это спутникам, он предложил и дальше двигаться тем же путем. Если позади покажется машина, можно будет успеть укрыться в степи – на ровной местности они опасность увидят издалека.
Кстати – машины у туристов не оказалось. Точнее, она, судя по следам, когда-то была и недавно куда-то умчалась – ветер еще не успел расправиться с отпечатками протекторов. Скорее всего убийцы достали не всех. Кто-то купался в море, и его не заметили за волнами, а может, по степи гулял, или дрова там искал, или трахался в кустах. В любом случае выжившие должны были махнуть в сторону Стрелкового, возможно, уже добрались до ментов и теперь пытаются им доказать, что ни в чем не виноваты. Скоро тут появится ОМОН со своими пулеметами и дубинками: пять трупов – это круто.
На следующей стоянке туристов, встреченной через пару километров, счет неведомых убийц возрос до цифры двенадцать. Шесть тел возле палаток, еще одно на самой кромке берега – волны омывают.
Живых нет. Ментов тоже не видно. Лишь волны накатываются на песок да нагло похохатывают бакланы над головой.
До Тохи стало доходить, что он попал круто, – столь массовое убийство на несколько дней попадет во все новости. Пожалуй, папаша Олега сынка от ментовского пресса не прикроет, а уж его приятелей и подавно. Пока все его спутники пребывали в ступоре, созерцая неприглядное зрелище уничтоженного лагеря, он обмылся в море, избавившись от раздражающей корки высохшей грязи, затем, вернувшись, предложил Олегу:
– Слушай, может, на их машине попробуем до Стрелкового добраться?
– Ты че?! – вскинулся Лысый. – Менты сюда сейчас на полной чешут. Если мы им попадемся на чужой тачке, они нас так примут, что ты остаток жизни будешь на аптеку вкалывать!
– Верно, – кивнул Олег. – Не нужно нам это. Из первого лагеря машина, наверное, уже добралась до Стрелкового. Мы как раз ментам попадемся. Пешком пойдем – спокойнее будет.
– А вы на меня все валите, – наивно попытался уломать их Тоха: шагать пешком не хотелось.
– Ну вперед. – Олег указал на машину: – Заведи ее без ключей. Или поищи ключи – они где-то среди этой кровищи.
Тоха, печально вздохнув, выдернул из песка пляжный зонт:
– Ну хоть это прихвачу – не расстреляют же меня за вшивый зонтик. Иначе пока дойдем, я до хрустящей корочки зажарюсь.
Время подошло к трем часам дня, когда впереди показалась бетонная коробка того самого недостроенного гигантского пансионата. К тому времени даже Олега начало шатать от усталости и перегрева, а пить всем хотелось так сильно, что никто давно уже ни слова не произносил. К зрелищам уничтоженных стоянок туристов тоже успели привыкнуть, убитых больше не считали – Тоха сбился со счета на пятом десятке.
Один раз встретились выжившие – пара молодых женщин и трое маленьких детей. С плачем кинувшись к дороге, они торопливо принялись объяснять, что на них напали какие-то солдаты, из броневика расстреляв мужей и машину. Но узнав, что имеют дело с такими же пострадавшими, идущими за помощью, потеряли к ним всякий интерес. Лишь рассказали, что они здесь не первые – уже прошло несколько групп и одиночек, и машины тоже проезжали.
Почему женщины отсюда не уходят, Тоха не понял. Да и неинтересно было – это их личное дело. Хотят ждать новостей на месте – пусть ждут, сидя рядом с трупами.
Почти поравнявшись с недостроенным пансионатом, Олег остановился и, дождавшись, когда подтянутся все спутники, указал налево, в сторону зарослей высокого тростника:
– Там скважина есть. Вода льется. Может, заглянем? Пить охота – язык к зубам присох.
Возражений, естественно, не было – ведь у всех аналогичные проблемы с языками.
Вода была вкусной и холодной – зубы начало ломить после нескольких глотков. Утолив жажду, Тоха присел на краешек бетонного кольца и с неожиданной серьезностью заявил:
– Надо бы передохнуть и заодно пообщаться.
– Ты о чем? – не понял Олег.
– Сколько мы шагали по дороге? Больше четырех часов. За это время нам не попалось ни одной машины – дорога пустая. Мы видели десятки стоянок с убитыми людьми. Выжившие пешком и на машинах отправлялись в ту же сторону, что и мы, – к Стрелковому. Если мы продолжим идти, то приблизительно через час будем там же. И меня это напрягает – за все это время мы не видели ни одного мента. Допустим, местные деревенские перепугались такого офигенного расстрела. Но за это время уже три раза успели бы подъехать омоновцы из Геническа или еще откуда-нибудь. Никого не было. Вам это не кажется удивительным?