Радость моего общества
Шрифт:
Надеюсь, люди из "Менсы" никогда не увидят этого сочинения не потому, что от него за милю разит тем, как я манипулирую бедной фирмой, которая всего лишь пытается продать свои пироги, а потому что двадцать четыре часа, что потребовались мне для его написания, я пылко верил в каждое слово.
Вторники и пятницы для меня — знаменательные дни. По крайней мере, начиная с двух часов пополудни. В два пополудни приходит Кларисса. Она беседует со мной сорок пять минут, но она не полный психиатр; она психиатр-студент. Так что формально она приходит в гости, и глаза у нее зеленые. Всякий раз приносит маленький мешок подарков — иногда сдобные плюшки в упаковке, иногда телефонные карточки — полагаю,
Кларисса по вторникам и пятницам навещает и других адресатов психиатрической благотворительности, благодаря чему, я уверен, в колледже находится на хорошем счету. Я, похоже, занимаю одну из самых низких позиций на тотемном столбе безумия, а посему мое лечение отдано на откуп начинающему. Эту информацию я выцедил по одному биту за раз. Когда кто-то не хочет выдавать информацию о себе, единственный способ её добыть — выяснение от противного: задавайте вопросы, ответы на которые вам не нужны, и вышелушивайте правду. По поводу Клариссы мне трудно было сделать выводы, поскольку ей как минимум тридцать три. И все еще студентка? На что потрачены пропущенные годы?
Не исключено, что она отчитывается обо мне перед своим преподавателем или заносит меня в свой дневник. Мне нравится думать, что она царапает моё имя карандашом в конце каждого нашего сеанса — в смысле, встречи, — но на самом деле я теперь, скорее всего, клавиатурный макрос. Она печатает Д, нажимает контроль\пробел, и возникает "Дэниэл Пекан Кембридж". Глядя мне в лицо по вторникам и пятницам, она думает обо мне, наверное, не как о Дэниэле Пекане Кембридже, а как о Д-контроль\пробел. Я, однако, думаю о ней только как о Клариссе, потому что ее движения, жесты, гримаски передаются одним-единственным словом — ее именем.
Прошлый вторник: Кларисса прибыла на своём игриво-розовом, оттенка губной помады, "додж-неоне". Припарковалась на улице, но, к счастью для нас обоих, перед моим домом зона двухчасовой свободной парковки, протянувшаяся на несколько кварталов. Так что ее, конечно, не штрафуют. Из окна я видел, как она задержалась у машины, разговаривая по сотовому телефону; я глядел, как она замерла посреди улицы, пережидая, пока проедет автомобиль, и заметил, как вывернул шею пижон за рулем, чтобы рассмотреть ее в зеркале заднего вида. На ней была юбка до колен, которая при ходьбе колыхалась как колокол. Кларисса обладает студенческой повадкой, которая, как я подозреваю, будет свойственна ей всю жизнь. Она определенно самая миловидная девушка в своей группе, и всякий романтически настроенный юноша, потянувшись для разнообразия к чему-то чистому, нацелился бы на нее. У нее волосы золотисто-каштанового — мы еще употребляем это слово? — цвета, под солнцем Санта-Моники они кажутся темно-белокурыми, но в квартире переливаются оттенками рыжего и темно-русого. И подобному тому, как цвет Клариссиных волос меняется по скользящей шкале в зависимости от освещения и времени суток, ее красота скользит по градиенте между обыденным и неземным.
Она уже сосредоточилась на мне и положила вещи, даже не взглянув, куда их сваливает:
— Извини, я опоздала.
— Не опоздала.
— Ну почти, — добавила она.
Я не стал ничего говорить по поводу ее извинений за то, что она почти опоздала. У меня сама концепция как-то не укладывается в голове. Если ты почти опоздала, значит, ты не опоздала, то есть о чем мы вообще говорим?
Что мне нравится в Клариссе — она принимается говорить немедленно, и это дает мне возможность смотреть на нее, не произнося ни слова.
— Ты не поверишь, что со мной стряслось. Вчера у меня был обратный билет из Сан-Франциско. Я так хотела улететь в восемь, но по сниженной цене были места только на пятичасовой. Я приехала в аэропорт, а пятичасовой отменили, и нас сажают на восьмичасовой за полную стоимость! Дальше, у меня машина припаркована в "Бербанке", а восьмичасовой садится в "Лос-Анджелесе-международном", и теперь мне еще приходится платить за такси, чтоб добраться до своей машины. И я потеряла ТРИ лишних часа в Сан-Франциско.
Похоже, маленькие невзгоды подобного рода валятся на Клариссу постоянно, и от этого она выглядит моложе, чем на самом деле. Однажды у нее украли паспорт — прямо перед поездкой в Мексику. Однажды аккумулятор ее сотового сдох одновременно с аккумулятором машины. Но пускай Кларисса и незадачливая, ее не это определяет. Поскольку я вижу то, что рисует ее гораздо отчетливей. Такое случается в паузах ее речи, когда ее взгляд упирается в некую точку в воздухе примерно на уровне талии, и она словно впадает в транс. А потом вдруг ее мозг как будто пускается вскачь, нагоняя реальное время, и она продолжает с того места, где отключилась.
Если вы видели ее в такие моменты, то могли подумать, что она собирается с мыслями, чтобы двинуться дальше. Но я трактую это иначе: ее мозг захлестывает два процесса, которые должны идти одновременно на всех парах. Один — взаимоотношения с реальным миром и жизнь в нем. Другой — переживания заново того, что случилось давным-давно, и печаль. Как будто эта легкость тянет ее к небесам, а добавочная гравитация не отпускает от земли.
Или я просто слишком много думаю?
Восстановление моих отношений с людьми из "Менсы" идет хорошо. Вот как покуда продвигаются дела: я подумываю о написании письма с просьбой о пересмотре итогов моего тестирования. Мой потенциальный запрос может поставить их в неловкое положение. Они будут вынуждены пристальнее вглядываться в мои результаты и предоставить мне действительное членство в "Менсе", cum apologia* [*С извинениями (лат.)], если такая категория существует. А на данный момент мне остается только ждать, пока я напишу письмо.
Не знаю, хочу ли я подкатиться к Элизабет, Королеве Недвижимости, пока не улажено дело с "Менсой". Было бы славно вскользь обмолвиться о своем членстве за рюмочкой не третьем свидании. Если я почувствую, что до третьего свидания может не дойти, то без колебаний перенесу сообщение на второе, а то и выпалю прямо на первом, сразу после "здрасте". Я думаю об Элизабет, потому что сегодня она дважды попалась мне на глаза: раз — когда приехала, и раз — когда уезжала. Квартиры через дорогу сдать не просто, к счастью для меня, и требуется множество показов, чтобы найти того единственного клиента, который не пожалеет средств на посредственное. Когда ее машина затормозила у "Венца Розы", мои чувства напряглись все до единого. Я раздвинул окно и, клянусь, на меня пахнуло ароматом сирени и лаванды, хотя нас разделяло не менее ста ярдов. Благоухание было настолько сильным, что я ощутил его у себя на языке. Я вцепился в подоконник, утопив пальцы в алюминиевом желобе. Я видел, как она вынырнула из своего дизельного "мерседеса" с отработанным совершенством королевы красоты. Я слышал, как ее каблуки, цокнув, коснулись асфальта.