Rain. На страницах моего сердца
Шрифт:
Андрей представлял кого-то, подводя её то к одной группе гостей, то к другой. Иногда люди подходили к ним, желая запомниться и надеясь на какую-то выгоду. И каждый вновь и вновь вынуждал сдержанно улыбаться и дежурно отвечать на однотипные фразы. Ощущая боль в висках, Маргарита приняла бокал с подноса официанта, делая небольшой глоток. Как же хотелось сбежать…
Тихая музыка смешивалась с голосами, а лица гостей становились блеклыми пятнами, которые сознание категорически отказывалось запоминать. Она бы с удовольствием провела это время в палате, наблюдая за тем, как один парень сосредоточенно стучит
Или рядом с девочкой, которая философствует, будто древний старец, и ставит на ней кулинарные эксперименты, готовясь порадовать брата, когда тот вернётся из больницы. Маргарита пробовала всё приготовленное Леной, отмечая успехи и присылая фотографии блюд Егору. Приходила в дом Ремнёвых лишь когда его сестра оставалась одна на пару с вредным Безе. Встречаться с отцом семейства и старшим братом пока была не готова. Может быть, по прошествии какого-то времени. Но не сейчас. Не хотела встречаться и с женщиной, появившейся в поле зрения. Но сама судьба свела сегодняшним вечером. Что ж. Пора делать последний ход и убирать эту фигуру с доски…
Стоило Вере обернуться, так же держа бокал, как словно на лезвие напоролась на едва приметную усмешку. Глаза её распахнулись шире, но взяла себя в руки и сдержалась, находясь рядом с мрачноватого вида мужчиной. Старовойтов выглядел угрюмо и взглядом из-под тяжёлых бровей выслеживал кого-то в зале. А найдя, кинул пару слов своей спутнице и двинулся к цели.
Будто утратив свою защиту, Вера крепче сжала похолодевшими пальцами ножку бокала и наблюдала за тем, как неспешно приближалась к ней Маргарита. Улыбка на её губах становилась явнее с каждым шагом. А стоило девушке остановиться рядом, как и вовсе вспыхнула, будто сигнал тревоги. Одно мгновение сменяло другое, но тишина между ними становилась гуще и тяжелее.
– Какая встреча, госпожа Ремнёва. Или теперь можно звать вас Лаптевой? Хотя… Полагаю, что фамилию бывшего мужа вы сохранили. Так что ж вы молчите? Будто чужие, право. Или стоит предположить, что неприязнь ко мне настолько велика, и сподвигла вас стереть и свою память. Так же, как вы поступили с собственным сыном, – голос Маргариты был тих и ровен, но ненавистная Вере усмешка впивалась в неё всё сильнее, причиняя почти физическую боль.
– Что за сумасшедшее заявление?
Менее вероятности встретиться сегодняшним вечером, Вера ожидала услышать подобные слова. Дочь Ольги говорила намеренно тихо, но казалось, что те были слышимы всему залу. Удушливая волна паники захватила её, не принёс облегчения и глоток обжигавшего вина.
– Так я ошиблась? – будто ведя задушевную беседу, Маргарита так же пригубила из своего бокала. Вкуса не чувствовала, разве что горечь, но вовсе не от дорогого напитка.
– К чему эти вопросы? Ты прекрасно знаешь, в чём причина амнезии моего сына. Полагаю, нам не о чем говорить, – Вера отвернулась, не давая заметить испуга в глазах, и ища взглядом начальника.
Где Старовойтов? Она могла бы заговорить с ним, имея достойную причину избежать общества этой девицы…
– Ваш сын уже неделю в больнице, – хлестнули слова по спине, не давая ступить и шагу.
В больнице? Неделю? Чёрт возьми… Доктор смел лгать ей, сообщая о том, что Егор не пропускал ни одного посещения! Лгал, что сеансы были успешны! Да как он смел?! Он…
– Егор едва не умер. К счастью помощь была оказана своевременно. Ах да… Прошу быть осторожнее на каблуках, когда будете нестись по лестнице, чтобы увидеть своего ребёнка.
Маргарите казалось, что хрупкая ножка бокала уже хрустела под пальцами. Но продолжала улыбаться, кивая гостям, приветствовавшим её, проходя по залу.
– Егор в больнице? – Вера развернулась к ней, вполне успешно сохраняя маску невозмутимости на бледном лице. Этой стерве не смутить её. Не при всех этих людях. Пусть и не мечтает! Но беспокойство не уменьшалось, оно всё росло, грозя обратиться несдерживаемой паникой. – Откуда тебе это известно? Ты встречалась с Егором?
– Не стоит говорить в прошедшем времени.
– Что ты имеешь в виду?
Её проняла мелкая дрожь, а губы сжались в тонкую нитку. Почему дочь Ольги здесь? Почему именно здесь? Именно сейчас! Столько времени они не пересекались, и вот теперь… Встречалась с Егором? О чём они говорили? Что происходило? Что?! Страх выбивал дыхание, охватывал до противных колик. Нет… Она должна сохранять спокойствие. Никто из этих людей не знает… Никто не узнает… Нет… Эта девка просто решила поиздеваться, раз заметила её. Нужно просто стерпеть. Она только достигла своей цели. Она столько шла к ней, чтоб сегодня стоять здесь, среди всех этих людей. Стоять на равных…
Сейчас никто вроде Ольги Шевцовой не смотрел на неё свысока. Как же ненавидела её за то, что имела всё просто по праву рождения в семье богатеев. Успешная, самонадеянная дрянь… Что ж… Где теперь она? Где? Получила то, что заслужила…
И тот проект никогда бы не позволила получить Ольге. Только не ей. Это был шанс. Путь наверх. Возможность. За которую не грех ухватиться всеми зубами! И если бы не сын… Если бы не чёртов упрямый мальчишка… Но откуда дочь Ольги узнала о докторе? Не выдерживая, Вера посмотрела в потемневшие глаза Маргариты. Пожалела сразу. У человека могут быть такие глаза? За такие в прошлые века жгли на кострах…
– Ваш сын всё вспомнил, – будто отвечая на её мысленный вопрос, ответила Маргарита. – И даже купленный вами докторишка не смог ему помешать.
– Я ещё раз говорю – довольно безумных заявлений. Егор получал лечение в соответствии с его психическим состоянием. Это то, что решается между родителями несовершеннолетнего и лечащим врачом. Каким образом это касается тебя, скажи на милость? Я не собираюсь обсуждать с тобой подобные вопросы!
Вера вскинула подбородок. Она должна сохранять самообладание… Никто ничего не докажет… У них нет никаких доказательств. Это просто слова!
– Кажется, вы забыли, госпожа Ремнёва, что ваш сын уже четыре месяца как совершеннолетний. И подкуп врачей для тайного вмешательства в лечение – это уже преступление.
– Чушь! Он – мой сын. Это было необходимостью. Ради его же блага. Егор должен…
– Должен? – оттенок голоса Маргариты менялся, и тяжёлая аура, исходившая от неё, казалось, пробирала до костей, заставляя Веру отступить на шаг. – Что же он должен? Просветите.
– Что тебе нужно? – Вера вздрогнула, реагируя на вспышку смеха в компании, стоявшей неподалёку. – Ты прекрасно знаешь, что всё произошедшее тем летом было случайным стечением обстоятельств. Я невиновна… Чего ты хочешь?