Шрифт:
Художник Игорь Варавин
Часть первая
«Наши»
Глава 1
Род войск – герой
Вьетнам, провинция Куангбинь. 1973 год
Пулеметная очередь выстригла в джунглях прокос – шесть струй раскаленных кусочков металла, увесистых и губительных, мочалили и щепили бамбук, рвали и шинковали плотные листья фикусов.
Пулемет был электрический, палил из шести стволов, по сто пуль в секунду, и отдельные выстрелы сливались в сплошной гремящий вой.
– Ложись! – майор Кузьмичев в прыжке столкнул в грязь растерявшегося Марка Виштальского.
Очередь скосила верхушку пальмы, и в прогале показалась тупая застекленная морда вертолета «Хьюз».
За распахнутой дверцей скалился американер в бронежилете на голое тело. Он жал на гашетки и трясся так, что каска сползала ему на глаза.
– С-сука! – обозвал майор борца за гниющий империализм и послал хорошую порцию из «калаша».
Заполучи!
Американера отбросило в кабину, пулемет заглох.
Вертолет, хлеща лопастями, отвалил, кренясь на бок, и унесся прочь – от греха подальше.
– Марк! – позвал Кузьмичев старлея. – Хватит вылеживаться. Подъем…
Старший лейтенант Виштальский поднялся на колени и встал.
– Я уж думал – все… – выговорил он вздрагивающим голосом. – Готовьте к отправке «груз 200»…
– Не дождутся, – буркнул майор и прокричал, сложив ладони рупором: – Нгуэн! Лим! Тьен!
Маленькие, похожие на подростков бойцы НОАВ [1] показались из зарослей.
1
НОАВ – Народно-освободительная армия Вьетнама.
– Мот саум! Хай саум! Ба саум! [2] – четко доложили номера расчета.
Кузьмичев в двух словах обрисовал задачу, и солдатики в зеленых гимнастерках без погон, в смешных пробковых шлемах бросились к ракете.
Изящная С-75 [3] возлежала на прицепе. «Те тао тай Лиенсо» [4] .
Могучий «КрАЗ» на широченных шинах взревел дизелем и выволок установку на новую позицию.
– Товарищ майор, а как вы их различаете? – спросил Виштальский. – По мне, так что Во Нгуен, что Лим. Они ж одинаковые, как огурцы с Привоза!
2
С вьетнамского – «Первый готов! Второй готов! Третий готов!»
3
Зенитная ракета СА-75М «Двина».
4
В переводе с вьетнамского – «Сделано в СССР».
– Это поначалу они все на одно лицо, – ответил Кузьмичев и махнул рукой Фи Хунгу, усердно ворочавшему руль тягача. – Потом уже замечаешь разности… И хватит меня по званию величать! Тут тебе не штаб, чтобы каблуками щелкать.
– А… как? – растерялся Марк.
– А как все, – усмехнулся майор. – Кузьмичом. Я и привык уже…
Медсестричка Лиен, миниатюрное, большеглазое создание, прошла мимо, лукаво косясь на Кузьмичева.
Зеленая форменка плотно обтягивала ее фигурку, через плечо висела медицинская сумка. Лиен шагала к реке, негромко напевая и расплетая длинную черную косу.
Река Бенхай шумела неподалеку, за великанскими деревьями сау.
Ее чистые воды, стекшие с гор, еще не напитались грязью с рисовых чеков – пить нельзя, но искупаться можно. Если, конечно, не страшишься холода. Лиен не страшилась.
Майор быстро поскидывал предметы одежды и тоже спустился к реке. Марк с замиранием сердца прислушался.
Его ожидания не были напрасны – вскоре он уловил горячие стоны, перебивавшие журчание воды.
– Нас не засыпать «Шрайками» [5] , – пробормотал он слова песенки, сочиненные таким же, как он, военспецом из Союза, – снабдите лучше «Райками»… Хоть «Зинкою», хоть «Валькою», хоть «Катькою» хромой… – Марк вздохнул, послушал завистливо сладострастные аханья и закончил: – Пусть по ночам кошмарные и индивидуальные приходят к нам видения из «сфэры половой»…
5
«Шрайк» – американская ракета, предназначенная для борьбы с ракетами ПВО.
Слово «сфера» все почему-то пропевали именно через «э».
Может, автор был родом из Одессы? Виштальский и сам родился на Молдаванке и пел с отменным одесским выговором. Эх, спеть бы после свидания! Везет же Кузьмичеву…
Майор вскоре вернулся, спокойный и удоволенный.
– Това… Кузьмич! – обратился Марк. – А у Лиен подружки нет, случайно? Я имею интерес, чтобы познакомиться с девушкой.
Георгий усмехнулся.
– Можешь не объяснять, – сказал он. – Я сам, пока Лиен не нашел, не знал, куда деваться. Ну, Лиен ты не получишь, и не надейся, потерпи до Ханоя. Сейчас вот отстреляемся и вернемся. Я тебя познакомлю с Хоа…
– А она хорошенькая? – оживился Марк.
– Лялечка! «Хоа» по-вьетнамски «цветок». У нее, как у Лиен, лицо красивенькое – тоненькое такое… Но! – майор поднял палец и сказал строгим тоном: – Осторожность и еще раз осторожность! Если вас застукают местные особисты, то тебе, как ракетчику, может, и простится, а вот девку твою загребут. У них тут закон действует такой, под номером «10–67». Девок за связь с иностранцем они не расстреливают, действуют куда гаже – отправляют «грешниц» в особую «Четвертую зону». А там постоянные бомбежки, и уцелеть мало кому удается… Понял?
– Понял, – серьезно сказал Виштальский. – А… долго нам еще отстреливаться?
– Часа два, от силы, – ухмыльнулся Кузьмичев. – Те вертолетчики наверняка уже доложились, куда надо, и по нашему следу пустили авиацию. Скоро тут будет жарко, Марк.
Рядом прошла Лиен. Девушка ласково улыбалась майору и вытирала мокрые волосы вафельным полотенцем.
Сошлись Запад и Восток…
Марк проводил прекрасное видение глазами и уже по-иному вслушался в шепот джунглей.
Вспомнил, как пролетал на «вертушке» – внизу курчавились сады, блестели водой квадратики рисовых полей – и краснели воронки.
Их было много, следов от разрывов бомб, и скольких людей посекли острые как бритва осколки?
А сколько живых факелов, визжа и дергаясь от нестерпимой боли, сгорело под выплесками напалма? Баки с этой студенистой дрянью воронок не оставляли, выжигали только черные гари в зеленом покрове леса.
А чем лучше фосфорные бомбы? Их адские гранулы глубоко врезались в плоть, а когда до них добирался скальпель хирурга, шарики вспыхивали, и раненые заживо, в корчах, сгорали на операционном столе…