Ралли «Конская голова» (сборник)

Булычев Кир

Выходящая на поле команда была встречена восторженно. Гул пронесся по трибунам, многие показывали на номер десятый.

— У этого чудо-мальчика неплохой рост, — сказал Симсон.

Никто не удостоил его ответом. По радио объявляли состав команды. Когда назвали Яна Штайна, разразилась буря оваций, в которой потонули немногочисленные жалкие свистки.

— Остерегайся Конти, он жестко играет, — наставлял Лупеску Яна.

Игра началась. Штайн занял позицию центрального защитника. Хозяева поля перешли в нападение, они быстро гнали мяч вдоль боковой линии

и, почти не встречая сопротивления, передавали его в центр поля. Но Штайн всегда оказывался на месте. Снова и снова он отбивал мяч, то головой — и тот вылетал из опасной зоны, то молниеносным спуртом выводил его на половину противника.

Очередная атака "Конкордии" была в разгаре. Защищаясь, Бланко нарушил правила. Свободный удар со стороны "Конкордии". В направлении левого крайнего команды "Голубых соколов" последовал резаный удар, но Штайн, высоко подпрыгнув, отбил мяч головой, послав его своим товарищам. Те повели мяч, и атака была отражена.

— Теперь дело пойдет, — предсказал Лупеску.

— Да ведь Ян уже начал, — удивился Мартин Штайн.

— Вот именно, — успокоил его Лупеску. — Пора нам переходить в нападение.

— Не забудьте, о чем мы с вами договорились, и напомните, пожалуйста, Бланко еще разок.

— Как скажете, господин Штайн. — Лупеску нехотя поднялся и махнул Бланко, чтобы тот подошел. Он призвал игрока к порядку и, искоса бросив взгляд на Симеона, громко добавил:

— Мы в состоянии выиграть и не нарушая правил.

— Прекрасно, прекрасно, — Симсон не смог скрыть издевку в голосе. — Только другие не станут придерживаться правил.

В это время раздался свисток судьи, и Симсон с удовлетворением показал на лежащего на земле Яна.

Как и неделю назад, молодой человек поднялся без обычных в таких случаях демонстраций, когда симулируют перелом или нестерпимые боли в животе, и протянул противнику руку. Зрители зааплодировали, и это прозвучало как сигнал для судьи. Он погрозил нарушителю пальцем и устно предостерег его на будущее. Свободный удар провел Бланко, передав мяч Яну, — удар головой, и счет стал 1:0 в пользу "Голубых соколов".

Штайн перешел в нападение. Прежде чем противники успели сообразить, в чем дело, счет стал 3:0. Парень вихрем носился по полю, прорывая оборону "Конкордии". Симпатии зрителей были полностью на его стороне. Они по достоинству оценили десятый номер. Он не отвечал грубостью на многочисленные выпады хозяев поля. Наконец Конти, самого грубого игрока "Конкордии", удалили с поля, а каждый новый удар Яна встречали аплодисментами.

— Игрок что надо, — кричал Симсон, — его место в высшей лиге!

— Конечно, это бы вас устроило, — вскипел Лупеску, — мы его открыли, а вы вздумали упрятать в высшую лигу! Там он будет киснуть в запасных. А у меня — нет, он играет в полную силу. И потом вы не сделаете этого в середине сезона.

— Но вы прекрасно знаете, что никаких препятствий для клуба высшей лиги не существует. Стоит им только захотеть, и игрок будет у них.

— Да, я это знаю! — заорал Лупеску. — А если он не захочет?

— Тогда ему запретят

играть.

— Прекрасная директива. Игрока отстраняют от игры. Правила курам на смех, а ведь они должны быть одинаковыми для всех, иначе любые законы вообще теряют смысл!

— Поскольку Ян больше играть не будет, вопрос, я надеюсь, решен, — прервал спор Мартин Штайн.

Лупеску и Симсон вытаращили на него глаза:

— Вы с ума сошли! Извините, конечно, но это просто немыслимо. Загубить такой талант! Пойдемте. — Тренер потащил Штайна за собой, Милл последовал за ними. В укромном месте, в тренерской раздевалке, Лупеску вопросительно уставился на отца Яна.

— Ведь вы это не всерьез? Скажите правду, вы просто нашли предлог, чтобы отделаться от Симеона?

Заискивающий взгляд тренера не способен был поколебать Мартина Штайна. Он отрицательно покачал головой и тихо возразил:

— Нет, мне не до шуток. Ян больше не будет играть.

— Почему, объясните же толком! — Лупеску ломал пальцы, и казалось, что на глазах у него вот-вот выступят слезы.

— Для вас это очень тяжело, так не может продолжаться, — сказал Штайн.

Лупеску упрямо замотал головой и опять повторил свой вопрос:

— Почему? Я же не чиню ему никаких препятствий! Ему только этот один сезон надо поиграть за нашу команду, с ним мы добьемся успеха. Потом он перейдет в команду высшей лиги, потом в сборную, у него большое будущее!

Мартин Штайн взглянул на родственника.

Милл пожал плечами:

— Нет, это действительно нельзя так продолжать. Ведь Ян не настоящий его сын. — Он кивнул на Штайна.

— Но это ничего не значит. — Лупеску не знал, как ему все это понимать. — Но почему он не должен играть? Он что, внебрачный? Ну и что? Тогда он уж точно станет любимцем публики! — Лупеску неуверенно хохотнул и изучающе перевел взгляд с одного на другого.

Наконец он умолк. Гнетущая тишина наполнила комнату.

— Ян не человек, — выговорил Мартин Штайн медленно. — Он робот или, скорее, биоробот. Я не знаю, понимаете ли вы…

Лупеску быстро замотал головой. Потом высокомерно улыбнулся:

— Нет, этого вы можете мне не рассказывать. Нет, нет, я знаю, что такое роботы…

Штайн и Милл многозначительно посмотрели на него.

— Вы что, хотите меня доконать своими шуточками? — Казалось, что плечи тренера опустились под тяжестью груза. — Скажите мне настоящую причину.

— Это правда, Ян — биоробот, — объяснил Милл тихо, — мы оба инженеры по биомеханике из одного научно-исследовательского института; Яна мы создали для личных научных испытаний. Конечно, придавать ему подобный человеческий облик было необязательно; для всевозможной деятельности, для разнообразных заданий существуют комбинированные, соответствующие назначению роботы. Ян — больше чем прекрасно удавшаяся модель. Создание нового образца с улучшенными функциями, псевдомускульной системой, биологической системой с центральным управлением и человеческой внешностью было всего-навсего реакцией на споры с коллегами. Но это может далеко завести…