Ram 3 История 3. Верующий

Сунао Ёсида

Глядя на бледного племянника, вид у которого был такой, будто его привели на плаху, Альфонсо довольно покивал. Как заложник Александр был бесполезен, но зато послужил отличным украшением на церемонии. Картина "лжепапа в руках истинного папы" произведёт фурор, когда он объявит о своей победе Риму.

– Habemus Papam!
– раздался голос, возвещающий о становлении понтифика.

Вздрогнув от пронзительного возгласа, Альфонсо вернулся мысленно к уже завершающейся церемонии. Епископ Дубчек, глава конклава Нового Ватикана, почтительно шествовал к

Альфонсо с белой тиарой. Д'Эсте верил, что эта тройная корона, сверкающая сотнями драгоценных камней, нитями серебра и золота, предназначалась ему пять лет назад, когда умер его брат, а вернее, ещё задолго до этого. Гавел возмутился, что на создание этой короны ушло слишком много денег, но Альфонсо было всё равно. Чтобы укрепить власть и заставить знать склониться, требовались деньги. Гавелу, выходцу из простонародья, не понять этого.

С тиарой в руках, епископ заговорил:

– Ваше святейшество, прошу примите эту корону в знак вашей власти.

– Вы наместник Бога на земле, рыбак для народа, самый преданный слуга Божий и наш господин, - вторила нараспев толпа.

Альфонсо медленно поднялся, пока народ пел, повторяя за Дубчеком. Скрюченными дрожащими пальцами он потянулся к тиаре.

– Ах-х!

С пересохших от волнения губ нового папы сорвался хриплый вскрик, и тройная корона с лёгким стуком упала на пол. От переизбытка чувств его покинули силы. На глазах смутившегося Альфонсо конусообразная тиара, украшенная камнями, покатилась по полу между собравшимися.

И тут внезапно вспыхнул яркий белый свет, ослепив всех присутствующих в нефе. Несчастный народ вряд ли когда-нибудь поймёт, что это именно корона взорвалась, обдав всех волной жара и грохота.

– Как? Взрыв! Что произошло?!
– завопил Альфонсо, слыша кошмарный звон в ушах.

Неф, где лишь минуту назад проходила торжественная церемония, заполонили крики боли, гневные вопли, сильный запах гари и крови. До обескураженного папы донёсся чей-то голос.

– А-ха-ха-ха! О да, повезло так повезло!
– насмешливо воскликнул кто-то, даже не спросив Альфонсо о его самочувствии.

Сквозь дым с потолка со смехом спрыгнула круглая фигурка и уставилась на ошеломлённого папу с мерзкой ухмылкой.

– Или нет? Как ни крути, а погибнешь ты от моей прекрасной руки.

– Инквизитор?
– Альфонсо изумлённо вытаращил глаза.

Монах-коротышка был круглым, как бочонок, а широкой улыбкой походил на сома. Эмблема Инквизиции "Божий молот" была вышита на рукаве его облачения. Как он вообще пробился сквозь охрану?

– Убить его!
– визгливо велел Альфонсо.
– П-полковник Барбариго, пристрелите этого уродца! Это инквизитор, враг Божий!

– Целься!
– тут же закричал Барбариго, ни мешкая ни секунды, и выхватил оружие.

По приказу командира солдаты, стоявшие у стен, одновременно вскинули винтовки.

– Огонь!

Раздались выстрелы, а затем и крики боли.

– К-как?
– охнул Альфонсо с перекошенным лицом.

Солдаты открыли огонь по священнослужителям и знати,

поддерживающим Новый Ватикан. Люди бежали к выходу, когда их настигли выстрелы. Раздались истошные крики, кровь полилась рекой.

– К-куда вы целитесь?
– взревел Альфонсо.

Солдаты направили оружие на выживших, будто на диких зверей.

– Б-Барбариго, что творят твои люди?! Прекратите огонь! Вы должны убить врага Божьего!

– Но мы и уничтожаем врагов Божьих, - ответил пожилой полковник, вскидывая пистолет.

Он направил дуло прямо в лоб Альфонсо, и тот наконец всё понял.

– Как же так, Барбариго. Ты предал меня?

– Это вы предатель, ваше святейшество, - ответил насмешливо мужчина, - а я верный солдат Ватикана. Неужели вы думали, что я присоединюсь к вашим сельским аристократишкам? Да от них навозом разит за версту. Конечно, тут ещё и кардинал Медичи пообещал повысить меня в звании до генерала.

– Ты видимо забыл свой старый долг!
– ядовито сплюнул Альфонсо, совершенно позабыв о пистолете.
– Убийца! Кто спас тебя от трибунала?

– Да и вы не святой. Что с ним делать, господин Филипп?
– спросил Барбариго.

– Хм-м?
– задумался инквизитор, скривив лицо.
– Убей его. Он сущая заноза. Некогда мне разбираться с этим старикашкой!

– Слушаюсь, - ответил Барбариго. Отдав честь, он усмехнулся.
– Прощайте, ваше святейшество. Дружба наша была недолгой.

– Ч-чёрт!
– воскликнул Альфонсо.

Ещё с древности героем звался тот, кто стойко держался перед лицом опасностей. Альфонсо д'Эсте в принципе можно было даже назвать героем, правда, не успел Барбариго выстрелить, как тот метнулся к своему племяннику и схватил беспамятного юношу. С проворством, удивительным для его преклонных лет, он прикрылся Александром как щитом, и приставил пистолет к виску юноши.

– Н-ни с места!
– зло прорычал бывший архиепископ, прячась за юным папой.
– Всем стоять! Двинетесь, и я пристрелю его!

Не особо испугавшись отчаянной угрозы Альфонсо, Барбариго угрюмо взглянул на инквизитора.

– Как поступить, господин Филипп?

– Сам не знаешь?
– вкрадчиво ответил тот, скривив толстые губы.
– Прикончи обоих. В этом городишке итак все сдохнут.

– И то верно, - сказал Барбариго, не сводя оружия с ошеломлённого Альфонсо.

Он поточнее прицелился своим крупнокалиберным армейским пистолетом в сердце Альфонсо. Будет проще пристрелить и "щит" бывшего архиепископа, и его самого.

– Дядя и племянник умрут вместе!

Громыхнул выстрел... Барбариго упал, крича от боли. Из руки алой струйкой потекла кровь, а дымящийся пистолет упал на пол.

– Ха-ха! Пришёл-таки?
– спросил Филипп без всякого удивления.

Изогнув коротенькую шею, он посмотрел на витражное окно, у которого стоял высокий мужчина с дымящимся старомодным револьвером. Взглянув на сверкающие в лучах заходящего солнца серебристые волосы, коротышка скривился.

– Пёс Сфорца, вот и ты!

<