Рандолевый катран

Буянов Сергей Юрьевич

Фунтиков охотно побежал к медикам команды.

– Паша! Павел Бураков! Очнись! – главный тренер тряс нападающего за плечи.

Глаза Паши оставались закрытыми.

– Ты дышишь? – выкрикнул тренер, понимая, что Павел не ответит ему. Тогда он использовал последнее средство, начал хлестать Буракова по щекам. Вначале он хлопнул слегка одной ладонью, затем обеими руками поочерёдно. Паша не реагировал, хотя голова его мотнулась из стороны в сторону.

– Вставай же! Бураков, очнись! –

тренер со всего размаху шлёпнул Пашу по щеке.

Паша не отреагировал.

Войдя в раж, тренер влепил ещё одну пощёчину и взвыл от боли в запястье.

– Ты что, падла?! – Паша выпучил красные глаза, сжимая бьющую руку.

– Очухался? Молодец! – обрадовался тренер. – Я уж думал, конец тебе.

– Отчего такая зараза? – недоумевал Паша, сев на скамейку. – Вот же, башка кружится как у поддатого.

В это время Фунтиков подбежал к фельдшеру-санитару команды.

– Эрнест Рудольфович! Паша-то, загибается!

– Ты что, весь порошок ему всыпал? Там же четыре дозы!

– Так, для верности.

– Идиот ты. Для верности! Знаешь, что у твоего дружка теперь обезвоживание?

– Так, ерунда. Дадим ему попить! – обрадовался Фунтиков.

– Ты чего буровишь? Попить он даст! Там же, внутриклеточное обезвоживание, баран! Мозг высохнет, сердце отключится, и готово! Ты меня под суд подвёл!

– Да ладно. Может, есть какой-нибудь другой порошок? Противоядие, а? Я подсыплю в минералку и дам ему выпить.

Фриц уже не слышал горе-шутника. Кляня себя за помощь Фунтикову, который всего-то хотел подшутить над товарищем, фельдшер несся к доктору на всех парах.

Евгений Львович, вызванный тренером по тревоге, стоял навытяжку, выслушивая гневную речь.

– Парень попросил выпустить его на игру, – осторожно вставил он, пока тренер отдыхивался после бурного потока матюков, и добавил смелее: – Он отыграл. Может, больше возможности-то такой не будет.

– Да, – махнул рукой тренер. – Как теперь его лечить?

– Нужна интенсивная терапия. У нас нет договора с Албанией об оказании медицинской помощи.

– Он может умереть?

Доктор отрицательно покачал головой.

– А чего тогда его шатает? А мышцы прыгают каждым волоском?

Доктор пожал плечами.

– У тебя что, вообще нет никаких мыслей?

– Поначалу я думал, акклиматизация, – врач почесал в затылке, – а потом…

– Что, потом?

– Думаю, отравление.

– Ты хоть понимаешь, что это международный скандал? Нас же с потрохами сожрут и не дадут выехать даже в ближнее зарубежье!

– Но мы не обязаны докладывать об этом случае.

– Кто отравил Пашу? – тренер пробуравил глазами доктора.

– Не знаю.

– И противоядия не знаешь, – заключил тренер. – А

парень тем временем тает, как свеча! Ты чему обучался в медицинском? Кроме травм-вывихов хоть что-нибудь помнишь?

– Я поставлю ему капельницу с обеззараживающим раствором.

– Поможет?

– Обязательно, – заверил доктор, стараясь поскорее закончить разговор. Нужно было спасать больного!

Когда доктор устанавливал капельницу, фиксируя иглу в вене, он почувствовал чьё-то дыхание за спиной. Врач обернулся и увидел перед собой потную физиономию Фрица.

– Евгений Львович!

– Чего такую рожу скорчил, Фриц? – доктор мог позволить себе называть подчинённого по кличке. – Что-то вспомнил из курса пропедевтики медучилища?

– Я знаю, чем отравился больной.

– Ну, и чем же? – доктор зафиксировал иглу в вене, отрегулировал поток капель со скоростью пять капель в минуту.

– Рамнил.

– Это что за дрянь?

– Толчёная кора крушины.

– Где ты взял?

– У нас есть запас на всякий случай! – отрапортовал помощник врача сборной и прикусил язык.

– На какой всякий случай? – доктор посмотрел на Фрица точно так же, как совсем недавно смотрел тренер на него самого.

Фельдшер пожал плечами.

– Придурок! Ты хоть знаешь, что бывает при передозировке?

– Это всего лишь трава, Евгений Львович.

– Да будет тебе известно, отрава тоже произошла от слова "просто трава"! Или тебе не учили русскому языку?

– Они хотели подшутить, и только.

– Так, – доктор подбоченился, – подшутить, значит? А кто теперь будет спасать парня от дегидратации?

– Мы справимся.

– Ты с игроками? Кстати, кто такие шутники?

Фриц пожал плечами, как будто впервые слышал о каких-то шутниках.

– Ты понимаешь, что это твой последний день работы в сборной?

Фриц стоял навытяжку, опустив руки по швам. Он сглотнул сухим горлом.

– Иди к тренеру с заявлением об уходе! Мне плевать на то, какую причину ты укажешь, но чтоб духа твоего не было сегодня же! Да!

– крикнул вдогонку доктор, – и моли Бога, чтобы всё обошлось!

Фриц пришёл в комнату тренера с заявлением об уходе.

– Ты траванул Пашу?

– Да.

– Зачем?

– Чтобы не зазнавался. Знаете ли, звёздная болезнь для молодого футболиста…

– Так ты за Державу обижен?

Фриц потупился.

– Интересно только, за чью?

– Я всю жизнь прожил в России.

– Так и живи себе, – сказал тренер, подписывая заявление.

Эрнест Рудольфович, услышав спокойный голос тренера, в надежде поднял голову. Ему под нос тренер пихнул подписанное заявление.

– Вали отдельно от ребят!