Раннее утро
Шрифт:
Е л е н а. Все так.
Н и к а. Если не любила, зачем кружила ему голову? Ты старше меня, я знаю, но это не имеет значения. Он же тогда высох за несколько дней… Мы все говорили — грипп, температура, а это была ты, твое коварство… И никакой температуры…
Е л е н а. Продолжай…
Н и к а. Нечего мне продолжать, я не лектор. Ты насмеялась над ним… и над всеми нами… Да, да! И не делай, пожалуйста, страдальческое лицо. И ты хочешь, чтоб после этого я приятно улыбалась тебе да жала ручку! Не дождешься! Скажи, зачем ты сейчас пришла к нам? Неужто не понимаешь, что это… это просто подло!
Е л е н а. Да, если бы все
Н и к а. Я? (Испугавшись.) С какой это стати?
Е л е н а. Не пугайся, от любви никто не уходит… Тебе… конечно, трудно понять меня сейчас, ну ничего, когда-нибудь полюбишь… Для меня Юрий дороже жизни..
Н и к а. Наш?
Е л е н а. Да, ваш, ваш!.. Ты говоришь, я насмеялась… Если насмеялась, то в первую очередь над собой… Нет, не легко жить на белом свете… Юрий всегда был мне дорог. Всегда! А вот когда настал час сказать ему «да» или: «нет», я просто растерялась. Ведь избираешь друга на всю жизнь! Мне казалось, что у меня к Юрию нет той большой любви, о которой я много слышала, читала. Мы выросли вместе, учились… Думалось: а что, если я просто привыкла к нему?.. Понимаешь, Ника, я не представляла себе, чтоб Юрий не был со мной рядом, но еще меньше видела себя в роли его жены… Мне нужно было остаться одной, проверить себя. А он не понял, обиделся, вспылил… Так вот мы и расстались… А когда он уехал, и вообще за эти страшные два года… А… хватит!.. Ни к чему… Ты спрашиваешь, зачем я пришла… Не знаю! Иначе не могла. (Закрывает глаза. Говорит мечтательно.) Может, увижу его, брошусь на шею… И никому больше не отдам, даже вам. (Меняя тон.) Болтаю я, да? Не ожидала?
Н и к а. Лена! Леночка! (Обнимает ее и целует.)
На крыльце появляется А н н а А н д р е е в н а.
Я, дуреха, ничего не понимала! А Юрий как будет рад! Ведь он жить без тебя не может.
Е л е н а. Вот сейчас я в этом не уверена… За два года ни одного письма…
Н и к а. Так он же и нам не писал! Ну, не сердись на меня, ладно? Мир? Нет, я все-таки не наблюдательная.
А н н а А н д р е е в н а. Здравствуй. Лена. (Нике.) Самокритика?
Н и к а. Мамка, помоги мне разобраться, в кого могла уродиться такая дура непроходимая?
А н н а А н д р е е в н а. Как-нибудь на досуге… Молодец, Леночка, что пришла, у нас-то сегодня из праздников праздник, а без тебя вроде как и не все дома.
Послышался автомобильный сигнал.
Н и к а (бросается к забору). Приехали? (В окно.) Федь! Идут! Мамка, а кто это такая — с ребенком?
А н н а А н д р е е в н а. Не знаю…
Все убегают за калитку. У калитки задерживается Е л е н а.
С е р г е й И в а н о в и ч. Бабушка, Анна Андреевна, встречай гостей!
А н н а
С е р г е й И в а н о в и ч. Натуральная, как я — дедушка. Вот наш внук Вовка.
А н н а А н д р е е в н а. Батюшки… Да что же это…
Елена ошеломлена. Во двор входят А н н а А н д р е е в н а, С е р г е й И в а н о в и ч, К а т я с ребенком на руках, Н и к а, Ю р и й, Ф е д я. Он несет вещи.
Ю р и й. Здравствуй, мать…
А н н а А н д р е е в н а. Юра! (Обнимает его, всхлипывает.)
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты что плачешь? В бабушки не хочешь записываться?
Ю р и й. Мама, это моя жена, Катюша. (Ко всем.) Знакомьтесь. Прошу, как говорится, любить и жаловать. (Кате.) Наша мама.
К а т я. Здравствуйте. (Целуется с Анной Андреевной.) А вы — Ника? Я вас сразу узнала.
Н и к а (теряется, не зная, как себя держать). Почему?
К а т я. Юра так много рассказывал…
Н и к а. Значит, не забыл еще…
Ю р и й. (Кате). Это — друг моего детства, Елена Петровна Соболева.
Е л е н а. Почему так официально? Просто Лена.
Ю р и й. А это Федя.
С е р г е й И в а н о в и ч. Сын моего дружка. Подручным у меня на заводе.
К а т я. Тоже узнала.
Ю р и й. Ну, а теперь знакомьтесь с нашим сыном… Вот он! Смотрите, какой богатырь…
К а т я. Не разбуди!
Ю р и й. Владимиру Юрьевичу Уральшину скоро полгода.
А н н а А н д р е е в н а. А мы ничего не знали и не ведали…
С е р г е й И в а н о в и ч. Зато сразу новостей — на грузовике не увезешь. Все перезнакомились? Зови, хозяйка, в дом.
А н н а А н д р е е в н а. Пожалуйста, у меня там все давно готово! Я просто как-то растерялась от неожиданности, до сих пор по телу мурашки бегают… Проходите, пожалуйста, проходите!
Последними к крыльцу подходят Анна Андреевна и Сергей Иванович.
С е р г е й И в а н о в и ч. Анюта, на секунду. Секретный разговор.
А н н а А н д р е е в н а. Ну?
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты что это завела пластинку насчет того, что растерялась, да всяких там мурашек…
А н н а А н д р е е в н а (вытирая слезы). Сережа, ведь обидно… Даже письма не написал.
С е р г е й И в а н о в и ч. Верно, обидно. Но разговор не об этом. Как-нибудь при случае мы ему напомним. Ты лучше взгляни на Катю, вот она-то совсем растерялась, на нас глядя.
А н н а А н д р е е в н а. Не могу себя пересилить…
С е р г е й И в а н о в и ч. Не можешь? Я сейчас расскажу тебе, как одна девчонка, не спросясь отца-матери, через окно вышла к милому да и сбежала с ним, навсегда.
А н н а А н д р е е в н а. А почему сбежала? Не отдавали.
С е р г е й И в а н о в и ч. Верно. А как тебя встретили мои домашние? Замиловали, зацеловали! Небось забыла? (Целует.) Эх, Анюта, им ведь жить, Юрию да Кате, а ты на первый план свои мурашки… Иди, привечай.