Ранние болгары на Волге

Халиков Альфред Хасанович

Группа 3. Многоцветные бусы. Среди них отсутствуют многочастные бусы.

Глазчатые. Преобладают крупные округлые глазчатые бусы, иногда слегка выпуклые в поперечном сечении (подтип 7, отдела 1 глазчатых бус по В.Б. Деопик) [39] , из непрозрачного темно-синего, редко более светлого, глухого стекла с многослойными глазками сине-бело-коричневого или бело-синего цветов (табл. XIX, 18).

Редки бусины из темно-синего полупрозрачного стекла с сильно выпуклыми бело-синими бородавчатыми глазками по углам (табл. XIX, 19).

39

В.Б. Деопик. Указ. соч. стр. 222–223.

Полосатые. Наиболее многочисленны так называемые вытянутые эллипсоидные бусы, относительно крупных размеров, из светлого или белого непрозрачного стекла с одноцветными коричневыми, синими и черными полосами (табл. XIX, 22).

Кроме того, встречаются плоские плитчатые бусы из желтоватого непрозрачного стекла с коричневыми полосками (табл. XIX, 23), цилиндрические или бочонкообразные бусы с зонным орнаментом из различных цветных полосок (табл. XIX, 10, 11), к ним же близки бусины шаровидной формы и бусины с желто-красным глазком и желто-зелеными или желто-красными полосами (табл. XIX, 20, 21), по мнению В.Б. Деопик, типичные для VIII–IX вв. [40]

40

Там же, стр. 226.

Мозаичные. Такие бусы (табл. XIX, 12, 13, 24–26) единичны. Среди них имеются вытянутые цилиндрические с темно-синими, красными и белыми полосками по краям и с желто-красными глазками с бело-синими ресничками в центре (табл. XIX, 12); бусина этого же типа с красно-звездчатыми глазками по зеленому полю; бусины, близкие к шаровидным, из зеленого или синего полосатого стекла с пронизывающими их мозаичными стержнями из светлого непрозрачного стекла (табл. XIX, 24); шаровидные бусины из сине-бело-синих глазков по голубому фону. К ним близки бусины из желто-красно-бирюзовых глазков (табл. XIX, 25).

Бусы с мозаичными глазками из оранжевой пасты цилиндрической формы (табл. XIX, 26), бусина этого же типа из зеленоватого полосатого стекла с мозаичным широким глазком желто-сине-красного цвета; две плоские плитчатые бусины с бирюзово-белыми полосками и широким мозаичным глазком.

4. Датировка Больше-Тарханского могильника

Для определения времени захоронений на могильнике большое значение имеют монеты, найденные в трех погребениях. Предварительное определение монет было произведено сотрудницей отдела нумизматики Государственного Исторического музея С.А. Яниной.

Монета из погребения 196 — сасанидская драхма Хосроя II, 30-го года правления (619 г.). Монетный двор — Хамадан (?).

Из погребения 252 происходит монета типа хорезмийских, изданных С.П. Толстовым, но уже с арабской легендой, крайне скупой. За всадником стоит имя «Мухаммед», а перед портретом — видимо, имя наместника, пока еще не читаемое. Монета с хорезмийским чеканом времени арабского завоевания датируется VIII в. н. э.

Третья монета, из погребения 124, представляет собой обломок аббасидского диргема. Место и год чекана отсутствуют. С.А. Янина датирует предварительно монету 159–193 гг. х. (775–809 гг.).

Таким образом, чеканы всех трех монет укладываются в пределах начала VII — начала IX в. Если принять во внимание, что монеты попадают в погребения обычно несколько позднее их чеканки, в среднем на полстолетия [41] , то время захоронений на могильнике по монетам определяется в пределах конца VII — первой половины IX в.

Попытаемся проверить эту датировку по вещевому комплексу.

Из памятников, территориально наиболее близких к Больше-Тарханскому могильнику, следует в первую очередь назвать могильник Мыдлань-Шай на р. Чепце, притоке р. Вятки. Могильник содержал всего 86 погребений, в которых было обнаружено 19 куфических монет, позволивших надежно датировать весь вещевой комплекс могильника второй половины VIII — первой половины IX вв. н. э. [42]

41

С.А. Янина. Куфические монеты из могильника Мыдлань-Шай. ВАУ, вып. 3. Свердловск, 1962, стр. 130.

42

В.Ф. Генинг. Указ. соч., стр. 39 и сл.

Аналогичных вещей из Больше-Тарханского могильника и могильника Мыдлань-Шай чрезвычайно много. Совершенно однотипны удила, стремена, сабли, деревянные сосуды, многие наконечники стрел, ножи, железные и медные пряжки, кресала, трубочки для трута, щипчики-подвески, поясные накладки, перстни, различные подвески, некоторые серьги, а также многие бусы [43] . Перечень всех аналогий этих двух памятников, причем зачастую не только в общей форме, но и в отдельных деталях вещей, занял бы слишком много места. Совершенно сходно около 40 типов вещей. Достаточно сравнить опубликованные таблицы вещей, чтобы убедиться в полном хронологическом тождестве этих памятников.

43

В.Ф. Генинг. Указ. соч., табл. I–XVI.

Столь же многочисленны аналогии материалов из Больше-Тарханского могильника с комплексами Стерлитамакского могильника, датируемого также по монетным находкам VIII–IX вв. [44] Сходны части конской сбруи — удила, подвески от узды, стремена, пряжки (табл. IX, 3, 11; XI, 13, 15, 17; XVII, 23, 24) [45] , наконечники стрел (табл. XII, 9, 17) [46] , некоторые экземпляры серег (табл. XIV, 6) [47] , пуговицы и костыльки-подвески (табл. XIV, 21; XV, 1, 3) [48] , а также медные пряжки (табл. XVIII, 1) [49] .

44

Р.Б. Ахмеров. Могильник близ г. Стерлитамака. СА, XXII, 1955, стр. 166.

45

Там же, табл. III, 1, 2; VII, IX.

46

Там же, табл. I, 6–8; VIII.

47

Там же, табл. V, 2–4.

48

Там же, табл. I, 6–8; VIII.

49

Там же, табл. VIII.

Немало аналогий можно найти к больше-тарханским вещам и среди древнемордовских памятников. Примечательно наличие в Больше-Тарханском могильнике преимущественно раннемордовских предметов VII–IX вв. — шумящая подвеска с трапециевидным щитом (табл. XVI, 19) [50] , трапециевидные (табл. XVI, 9) [51] и конусовидно-трубчатые (табл. XVI, 10) [52] привески и т. п. В свою очередь в мордовских памятниках широко распространены предметы больше-тарханского облика: украшения, оружие, орудия труда и т. п. Иногда они сопровождаются датирующими монетами. Так, в погребении 255 Крюковско-Кужновского могильника, датированном арабским диргемом 756 г. н. э., были найдены сабли, железные удила, стремена, поясной набор и некоторые другие предметы [53] , аналогичные больше-тарханским. Между прочим, в Больше-Тарханском могильнике нет мордовских вещей X в., так же как в мордовских могильниках X–XI вв. не встречаются предметы больше-тарханского типа.

50

М.Ф. Жиганов. Старший Кужендеевский могильник в долине р. Теша. СА, 1959, № 1, стр. 220.

51

П.С. Рыков. Культура древних финнов в районе р. Узы. Саратов, 1930, стр. 25–26.

52

Там же, стр. 28–29.

53

П.П. Иванов. Крюковско-Кужновский могильник. Моршанск, 1952, стр. 71.

И наконец, на юге в погребениях Салтовского могильника второй половины VIII — первой половины IX вв. также встречаются вещи, сходные с больше-тарханскими. Здесь особенно близки многочисленные серьги различных вариаций (табл. XIV, 4-12) [54] , зеркала (табл. XIV, 16) [55] , поясные накладки и пряжки (табл. XVII) [56] , удила [57] , стремена [58] , сабли [59] и некоторые другие вещи.

54

Н.Я. Мерперт. О генезисе Салтовской культуры, стр. 25, рис. 2, 59, 60, 92–94.

55

Там же, рис. 2, 89.

56

Там же, рис. 2, 99, 102, 105.

57

Там же, рис. 2, 74, 75, 110.

58

Там же, рис. 2, 73, 108.

59

Там же, рис. 2, 80, 81.