Ранние болгары на Волге
Шрифт:
Отдельные кувшины, близкие к танкеевским как по форме, так и по цвету и орнаменту, известны из некоторых могильников Северного Кавказа VII–IX вв. н. э.
Так, в катакомбах Чми [110] в общей массе чернолощеной керамики были найдены один красноглиняный и один серо-палевого цвета кувшины со следами лощения, подобные некоторым типам танкеевских кувшинов (рис. 21, 4). Еще один похожий кувшин из коричневато-розовой глины с носиком-сливом известен из катакомбного могильника Балта, датированного VIII–IX вв. [111] В целом же аланская керамика этого времени, как и предшествующая, не дает исходных форм для танкеевских кувшинов. По мнению В.А. Кузнецова, для керамики Северного Кавказа IV–IX вв. весьма специфичны сероглиняные или черные лощеные кувшины, часто с приземистым туловом, широким горлом и сложными ручками [112] , совершенно отсутствующие в Танкеевском могильнике.
110
В.А.
111
Там же, стр. 22.
112
Там же, стр. 83–84.
На наш взгляд, наиболее близкие формы обеим группам кувшинов Танкеевского могильника имеются в памятниках Средней Азии. Танкеевские кувшины, как было отмечено выше, изготовлены из красной или коричневато-красной глины, на внешней поверхности иногда несут следы ангоба. В тесте имеется примесь известняковой или гипсовой крошки. Как известно, красноглиняная керамика в Средней Азии, изготовленная из хорошо промешанной глины с примесью гипсовой и известняковой крошки и покрытая по внешней поверхности ангобом, зарождается еще в I тысячелетии до н. э. Подобная керамика известна еще в памятниках Хорезма архаического периода [113] и далее бытует вплоть до XII–XIII вв., когда господствующей становится посуда серых оттенков [114] .
113
М.Г. Воробьева. Керамика Хорезма античного периода. Тр. ХАЭЭ, т. IV. М., 1959, стр. 69.
114
Н.Н. Вактурская. Классификация средневековой керамики Хорезма (IX–XVII вв.). Тр. ХАЭЭ, т. IV. М., 1959, стр. 302.
Еще в позднекангюйское время (II в. до н. э. — II в. н. э.) в памятниках Хорезма широко распространяются одноручные кувшины, ангобированные и иногда лощеные [115] . В это же время появляются небольшие кувшины с вытянутым бомбовидным туловом [116] , очень близкие к первому типу танкеевских кувшинов (рис. 20, 1). Подобная керамика продолжает развиваться и в последующее время, где в афригидском периоде (VI–VIII вв.) возникает новый тип кувшинов — с яйцевидным туловом [117] , также характерный для танкеевской гончарной керамики. Близкие формы кувшинов в первой половине и середине I тысячелетия н. э. известны и в других, более южных районах Средней Азии. К их числу можно отнести комплекс Хосров-Кала IV–V вв. (VI–VIII вв.) в Туркмении [118] , где особенно характерны кувшины с расширением в нижней части тулова (см. рис. 20, 5), и кувшины из тюркских погребений Ферганы VI–VIII вв. н. э. [119]
115
М.Г. Воробьева. Указ. соч., стр. 129–130.
116
Там же, стр. 131.
117
Е.Е. Неразик. Керамика Хорезма афригидского периода. Тр. ХАЭЭ, т. IV. М., 1959, стр. 240.
118
А.А. Марущенко. Хосров-Кала. ТИИАЭ АН Туркменской ССР, т. II. Ашхабад, 1956, стр. 137–139.
119
А.Н. Бернштам. Историко-археологические очерки центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая. МИА, № 26, 1952, стр. 242–243.
Таким образом, следует полагать, что по происхождению танкеевская керамика не связана с тарханской и своими корнями уходит на восток, в северные области Средней Азии, тогда как в основе развития тарханской керамики лежит сармато-аланская керамика.
Переходя к сравнению прочего вещевого материала Танкеевского и Больше-Тарханского могильников, мы можем и здесь отметить их существенные отличия. В Танкеевском могильнике нет того обилия стремян, удил и других предметов, связанных с конским снаряжением, как это наблюдается в Тарханах, хотя и там, и здесь роль коня в жизни населения была значительной. Из двух типов удил, обнаруженных в Танкеевском могильнике, лишь один имеет аналогии и в Больше-Тарханском могильнике (см. табл. IX, 5), но он не характерен для последнего, так как является типичным для лесостепных племен и широко представлен в мордовских [120] и удмуртских [121] древностях. Другой же тип — удила без перегиба с так называемыми «крылатыми» псалиями — неизвестен в тарханской коллекции и характерен для печенежских древностей IX–X вв. [122]
120
П.П. Иванов. Крюковско-Кужновский могильник. Моршанск, 1952, табл. XXXVII, 5.
121
В.Ф. Генинг. Археологические памятники Удмуртии, табл. XII, 2.
122
С.А. Плетнева. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях, стр. 156.
В танкеевском могильнике обнаружено около 30 железных топоров (рис. 21, 29–31), полностью отсутствующих в Тарханах.
Кресала Танкеевского могильника в большинстве своем имеют медные или бронзовые ручки; железные — близки к калачевидным формам, которые в тарханском комплексе отсутствуют.
В обоих могильниках много пряслиц, но в Танкеевке они обычно изготовлены из стенок гончарных сосудов или свинца и бронзы (рис. 21, 23), тогда как для Тархан обычны глиняные лепные цилиндрические или блоковидные пряслица.
Отличаются также и наконечники стрел. В Танкеевском могильнике наряду с железными часто встречаются костяные наконечники, отсутствующие в Тарханах, а все железные крупнее тарханских и преимущественно не имеют узелковых упоров при переходе от пера к черешку (рис. 21, 26, 27, 28).
Крючки, скобы, накладки и другие детали колчанов в Танкеевском могильнике также своеобразны и имеют мало общего с подобными предметами из Тархан. Так, все оковки и обкладки танкеевских колчанов железные, да и по внешнему виду отличаются от тарханских.
Отличны также и украшения. Для женских захоронений Танкеевского могильника весьма специфичны налобные украшения, отсутствующие в Тарханах, а также ожерелья и расшивка костюма из бус и бисера. В ряде мужских погребений в Танкеевском могильнике имеются остатки серебряных масок, которые клались на лица покойников. Серьги в Танкеевском могильнике в основном кольцевидные (рис. 21, 1, 2), а характерные для Тарханского могильника так называемые салтово-аланские серьги с гроздевидными подвесками (типа табл. XIV, 1, 4-12), здесь чрезвычайно редки и по форме отличны от тарханских (рис. 21, 4, 9).
Если медные пряжки, особенно рамчатые, в обоих могильниках сходны, что объясняется широкой распространенностью их в VIII–IX вв. в Восточной Европе, то поясные накладки различаются. В Танкеевском могильнике не найдено ни одной накладки, которая была бы близка к накладкам из Больше-Тарханского могильника, и наоборот. Отличаются также и подвески, и другие украшения, весьма распространенные в обоих могильниках.
В итоге еще раз следует подчеркнуть, что комплекс Больше-Тарханского могильника иной, чем комплекс Танкеевского. Очевидно, несмотря на территориальную и хронологическую близость, оба могильника оставлены различными в этническом и культурном отношении племенами. И если Больше-Тарханский могильник принадлежал болгарам, то Танкеевский, вероятно, оставлен племенами, не имеющими прямого отношения к болгарской орде [123] .
123
Авторы по вопросу об интерпретации данного памятника не пришли к единому взгляду. По мнению В.Ф. Генинга, различия между больше-тарханским и танкеевским вещевыми комплексами объясняются прежде всего явлениями хронологического порядка. Первый из них более ранний. Танкеевский могильник принадлежал племенам, пришедшим на Волгу в составе болгарской орды, может быть группой барсилов, отчего и прослеживаются некоторые сходства с Агач-калинским могильником. Различные группы болгар были весьма неоднородны (см. главу III, разделы 2 и 3), поэтому не следует ожидать и полностью идентичных памятников.
Танкеевский могильник на Средней Волге не является одиноким памятником. В послевоенные годы здесь было обнаружено еще три памятника (Хрящевское погребение, Кокрятьский и Тетюшский могильники), которые мы также склонны рассматривать в этой же серии.
4. Хрящевское погребение
В 1952 г. Н.Я. Мерпертом в кургане 8 у с. Хрящевки в Ставропольском районе Куйбышевской обл. на левом берегу р. Волги было открыто вводное погребение женщины, положенной в неглубокой яме на спине, головой на север-северо-запад [124] . Здесь же обнаружены остатки ожерелья из стеклянных, сердоликовых и каменных бус и раковин, две подвески из белого металла колесовидной формы и глиняный круглодонный сосудик, орнаментированный круглыми вдавлениями по плечику и отпечатками шнура по шейке. Погребение датируется второй половиной VIII–IX вв. н. э. Н.Я. Мерперт склонен связывать его «с началом истории болгарских племен в Поволжье» [125] , хотя сосуд он считает произведением местных неболгарских племен.
124
Н.Я. Мерперт. Материалы по археологии Среднего Заволжья. МИА, № 42, 1954, стр. 126–129.
125
Там же.
Лепная чаша погребения чрезвычайно близка II группе лепных сосудов Танкеевского могильника древнеудмуртского происхождения. Большинство бус также находит аналогии в Танкеевке. Поэтому есть все основания полагать, что хрящевское погребение относится к тому типу захоронений Танкеевского могильника, которые имеют удмуртское происхождение. Кстати в Больше-Тарханском могильнике не обнаружено подвесок, многих бус, а также сосудов хрящевского типа.
5. Кокрятьский могильник