Ранние болгары на Волге
Шрифт:
Оба типа лепных сосудов Криушского поселения стратиграфически не относятся к основному болгарскому слою. Раскопками вскрыто полуземляночное жилище, в котором обнаружена только гончарная керамика [141] . Надо полагать, что лепная посуда является более ранней, чем гончарная, и поэтому не может свидетельствовать о ранней дате болгарского Криушского поселения.
Вторым аргументом авторы считают малочисленность красной гончарной керамики [142] . Едва ли такой метод датировки может быть приемлемым без привлечения других данных. В гончарной керамике Волжской Болгарии сосуды из глины красного цвета известны в значительном количестве и на ранних памятниках: так, на Мало-Пальцинском селище X–XI вв. они составляют 24,8 % из общего числа гончарной керамики, а в нижних слоях Болгарского городища, датированных этим же временем, — около 20 % [143] . Нельзя упускать из вида и керамику Танкеевского могильника, где также много подобной керамики.
141
Н.В. Тухтина. Указ. соч., стр. 147–148.
142
А.П. Смирнов. Археологические исследования Ульяновского областного музея в 1957 г., стр. 16.
143
Т.А. Хлебникова. Указ. соч., стр. 137.
На Криушском поселении
144
Б.А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М., 1948, стр. 362.
145
Б.А. Рыбаков. Указ. соч., стр. 184–196.
146
А.Ф. Медведев. Оружие Новгорода Великого. МИА, № 65, 1959, стр. 170.
Вместе с тем некоторые кувшины Криушского поселения очень близки танкеевским как по форме, так и технике изготовления — без лощения, с вертикальными венчиками, покрытыми горизонтальным рифлением [147] .
9. Андреевское городище
Андреевское городище на левом берегу р. Волги Ульяновской обл. рассматривается А.П. Смирновым как «ценнейший памятник истории: оно освещает слабоизученный период ранних болгар и может быть поставлено в ряд с Кайбельским и Больше-Тарханским могильниками, Тигашевским городищем и Криушским селищем» [148] . На основании малочисленности красной гончарной керамики, находок поливной керамики среднеазиатского происхождения и киевской керамики XI–XII в., железного наконечника стрелы плоской ромбовидной формы X–XII вв. Андреевское городище датировано X–XII вв. [149] Эта дата уточняется А.П. Смирновым при определении времени сооружения укреплений, основание которых отнесено к концу X — не позднее начала XI в. Очевидно, это время надо принять и за начало жизни на городище вообще. В таком случае основной период существования городища распределится между XI и XII вв., т. е. в том отрезке времени, который уже далеко выходит за пределы интересующего нас периода. Не совсем понятна поэтому постановка этого памятника в один ряд с такими ранними памятниками, как Больше-Тарханский и Кайбельский могильники.
147
Н.В. Тухтина. Указ. соч., стр. 146.
148
А.П. Смирнов. Археологическая экспедиция Ульяновского музея 1960 г., стр. 39.
149
Там же, стр. 37.
10. Балымерское городище
Балымерское городище у с. Балымеры Куйбышевского района Татарской АССР, на левом берегу р. Волги, исследовано А.М. Ефимовой в 1955 г. Нижний слой городища, отнесенный автором к так называемой позднегородецкой культуре, датирован VII–IX вв. н. э., а верхний — домонгольским периодом Волжской Болгарии — X–XII вв. [150] Не возражая против датировки верхнего слоя, связанного с существовавшим здесь городищем, остановимся на дате и культурной принадлежности нижнего слоя.
150
А.М. Ефимова. Городецкое селище и болгарское городище у с. Балымеры ТАССР. МИА, № 111, 1962, стр. 25–48.
Поселение нижнего слоя содержит объекты (остатки землянки и различных ям) и комплекс находок, весьма характерных для памятников именьковской культуры Среднего Поволжья (Именьковское городище [151] , Рождественское селище и городище [152] и другие памятники). А.М. Ефимова датирует этот комплекс сначала VII–IX вв. [153] , затем VII–VIII вв. [154] Основаниями для этой даты, по ее мнению, кроме находок железной пряжки и наконечника стрелы, поздние пределы бытования которых определяются VII в. [155] , являются находки в нижнем слое фрагментов гончарной керамики, которые автор рассматривает как раннеболгарскую, и датирует VIII–X вв. [156] Но здесь спорными являются два момента — с одной стороны, насколько оправдано отнесение гончарной керамики к нижнему слою, и с другой — на чем основана датировка этой гончарной керамики. Разберем первый момент. Предположим, что гончарная керамика в нижнем слое действительно сосуществует с лепной. В таком случае она должна встречаться равномерно и прежде всего в ненарушенных слоях. Нижний слой, как это подчеркивает А.М. Ефимова, «пересечен многочисленными болгарскими ямами» [157] , поэтому искать ненарушенные напластования здесь весьма трудно. Очевидно, более чистое залегание культурных остатков возможно прежде всего в наслоениях дна землянок и хозяйственных ям. Однако при расчистке остатков единственного жилища обнаружена лишь лепная керамика [158] ; в очагах № 1 и 2, и в жертвенной (?) яме № 14 болгарской керамики не обнаружено [159] . Сложнее обстоит дело с хозяйственными ямами — в заполнении четырех ям из восьми также не найдено болгарской керамики, но в четырех ямах она имеется (№ 4, 9, 16, 17) [160] . Отнесение двух из них (№ 4 и 16) к нижнему слою весьма сомнительно, так как не зафиксированы их дневные уровни, поэтому они могли оказаться и ямами болгарского поселения. У третьей ямы, № 17, дневной уровень прослежен с глубины 0,8 м. В заполнении ее обнаружено 42 фрагмента лепной и четыре фрагмента гончарной керамики. Но последние могли попасть в заполнение и из верхнего слоя, так же как и в яму № 9, верхняя часть которой нарушена болгарской ямой № 13 [161] . Таким образом, объекты, не нарушенные поздним слоем, не содержат болгарской гончарной керамики, поэтому определенно говорить о ее совместном бытовании с лепной нет оснований. Это положение подтверждается и тем, что гончарная керамика, обнаруженная в нарушенных участках нижнего слоя, ничем существенно не отличается от основной керамики верхнего слоя. Достаточно в этом отношении сличить две таблицы (3 и 5), приведенные А.М. Ефимовой [162] . В первой она дает статистику гончарной керамики из нижних штыков, во второй — из верхних штыков. Если соединить данные обеих таблиц в одну, удалив графу лепной керамики и сделав пересчет гончарной керамики, то получится следующее (табл. 11).
151
Н.Ф. Калинин и А.Х. Халиков. Именьковское городище. МИА, № 80, 1960, стр. 226–247.
152
В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Археологические памятники у с. Рождествено. Казань, 1962.
153
А.М. Ефимова. Указ. соч., стр. 26.
154
Там же, стр. 33.
155
Там же, стр. 32.
156
Там же.
157
Там же, стр. 26.
158
Там же, стр. 27.
159
Там же.
160
Там же, стр. 27–39.
161
А.М. Ефимова. Указ. соч., стр. 27–29.
162
Там же, стр. 31, 41.
Таблица 11. Соотношение групп керамики по штыкам на Балымерском городище.
Во всех штыках гончарная керамика дает примерно одинаковое соотношение групп по цвету: красная — ближе к 10 %; желтая — к 30 %; коричневая — до 10 % и серая — от 30 % и выше. Таким образом, можно считать, что болгарская керамика не имеет прямого отношения к датировке нижнего слоя, поэтому единственно определяющими здесь являются другие вещи, непосредственно связанные с нижним слоем: железная пряжка, датируемая временем не позднее VII в. [163] , и красные глиняные шаровидные бусы, относящиеся, как это правильно отмечает А.М. Ефимова, к первой половине I тысячелетия н. э. [164] Следовательно, нижний слой Балымерского поселения не может быть отнесен ко времени не позже VII в. н. э. Скорее всего этот слой датируется IV–VII вв. н. э., т. е. предшествует памятникам типа Больше-Тарханского могильника.
163
В.Ф. Генинг. Селище и могильник у села Рождествено. МИА, № 80, 1960, стр. 142.
164
А.М. Ефимова. Указ. соч., стр. 32.
11. Рождественский могильник
В 1956–1958 гг. В.Ф. Генингом у с. Рождествено Лаишевского района Татарской АССР в низовьях р. Меши на правобережье р. Камы был изучен сложный комплекс памятников, состоявший из остатков городища, селища и могильника именьковской культуры IV–VI вв. и болгарского селища XII–XIII вв., а также поздних кладбищ [165] .
При первой же публикации ранних материалов этого памятника А.П. Смирнов датировал Рождественский могильник VI–VIII вв., отнеся его к населению славянского происхождения, и высказал мнение, что он «относится к эпохе проникновения болгар на Волгу» [166] . Позднее он развил эти положения, аргументируя их следующим образом:
165
В.Ф. Генинг. Селище и могильник у с. Рождествено; В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч.
166
А.П. Смирнов. Введение к III тому Трудов Куйбышевской археологической экспедиции. МИА, № 80, 1960, стр. 7.
1. Селище и могильник не связаны друг с другом. Селище относится к IV–V вв. н. э. [167]
2. Могильник стоит одиноко среди памятников Среднего Поволжья и Прикамья и по погребальному обряду и керамике близок к древнеславянскому могильнику близ с. Волынцево Сумской обл. [168]
3. Рождественский могильник следует датировать не IV–VI вв. н. э., а VI–VIII вв., так как там имеются кольца с шаровидными расширениями VI–VIII вв. н. э., коньковая привеска позднехаринского типа, пряжки, которые могут быть отнесены и к концу I тысячелетия н. э., пронизки из свернутых медных листков, датируемые широко в пределах I тысячелетия н. э. [169]
167
А.П. Смирнов. Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар, стр. 162.
168
Там же, стр. 162–163.
169
Там же, стр. 165.
Однако Рождественский могильник и селище составляют единый комплекс, о чем свидетельствует не только расположение памятников, но и керамика, которая «представлена различными вариациями плоскодонных горшков, совершенно тождественных между могильником и селищем» [170] . Такая же керамика, как это отмечает и А.П. Смирнов, весьма характерна и для других памятников этого типа, в том числе и для Именьковского городища, начальная дата которого достаточно четко определена IV–V вв. н. э. [171] , и для городища Шолом, время возникновения которого относится к IV–V вв. н. э. [172] , и для Балымерского поселения. Исходя из этого нельзя отрывать Рождественский могильник от синхронных и идентичных ему по культуре поселений.
170
В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч., стр. 86.
171
Н.Ф. Калинин и А.Х. Халиков. Именьковское городище, стр. 247.
172
Б.Б. Жиромский. Древнеродовое святилище Шолом. МИА, № 80, 1960, стр. 445–446.
Тезис о близости Рождественского могильника к памятникам Волынцевского типа [173] вызвал некоторые сомнения и А.П. Смирнова [174] . Он, в частности, отмечает одну существенную деталь, отличающую эти памятники, а именно то, что в волынцевских погребениях прах сожженного сложен в глиняный сосуд-урну, тогда как в Рождественском могильнике прах помещался всегда вне сосудов на дне могильной ямы. Эти различия можно дополнить. В Рождественском могильнике труп сжигался в одежде вместе с украшениями, поэтому здесь не обнаружено ни одного предмета, который не подвергался бы воздействию огня [175] , в волынцевских же погребениях, наоборот, все украшения клались отдельно уже непосредственно в урну после сожжения покойника [176] .
173
Д.Т. Березовець. Дослiдження на територii Путивльського району, Сумськоi областi. АП, т. III, Киiв, 1952, стр. 242–251.
174
А.П. Смирнов. Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар, стр. 163.
175
В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Указ. соч., стр. 40.
176
Д.Т. Березовець. Указ. соч., стр. 248.