Ранний Азимов (Сборник рассказов)
Шрифт:
— Вот мы и добрались! — Он отвернулся от иллюминатора и тяжело опустился в кресло. — Они счастливы как дети… и я не могу осуждать их за это. Мы вступили в новый мир — мир, который целиком принадлежит нам одним — и это великое событие. Но это только начало, и впереди у нас трудные дни. Я почти испуган. Этот проект так хорошо начался, но как же тяжело будет довести его до конца…
Ласковая рука легко коснулась его плеча, и он крепко сжал ее, улыбнувшись голубым глазам, вопросительно и нежно смотревшим на него.
— Скажи,
— Вот уж нет! — восторженность ее тут же сменилась печалью. — Вот только… если бы отец был с нами! Ты… Ты же знаешь, он значит для нас гораздо больше, чем для остальных. Мы… Мы были первыми, кого он взял под свое крыло, помнишь?
Они смолкли, погрузясь в воспоминания. Макс вздохнул:
— Помню его в тот день, сорок лет назад… поношенный костюм, трубка, все прочее. Он пригласил меня в гости. Меня, презренного полукровку. И… и он нашел мне тебя, Мэдлин!
— Я помню, — на глазах у нее навернулись слезы. — Но ведь он остался с нами, Макс, и всегда с нами будет… здесь, и вот здесь.
Ее рука прикоснулась сперва к собственной груди, потом к груди Макса.
— Эй, папа, лови ее, лови!
Макс обернулся на голос старшего сына как раз вовремя, чтоб успеть подхватить стремительно несшийся к нему комочек трепыхающихся рук и ног. Он поставил девчушку перед собой и с серьезной миной спросил:
— Отдать тебя назад папе, Элиза? Он тебя зовет.
Малышка восторженно затопотала ножками.
— Нет, нет! Я хочу с тобой, дедуля! Я хочу, чтобы ты посадил меня на плечи, а потом и я, и ты, и бабуля пошли бы гулять по этим красивым местам!
Макс повернулся к сыну, суровым жестом указывая на дверь:
— Убирайся быстрее, никудышный отец. Пусть старый дед расплачивается за тебя и на этот раз.
Артур улыбнулся.
— Только внимательно присматривай за ней, ради всего святого. Едва она выбралась из ракеты, нам с женой пришлось устроить на нее настоящую охоту. Мы держали ее за воротник, чтобы не убежала в лес. Разве не так, Элиза?
Услышав это, Элиза неожиданно вспомнила о давней обиде.
— Дедуля, скажи ему, что мне хочется поглядеть на эти маленькие деревца. А то он меня не пускает, — она выскользнула из рук Макса и побежала к иллюминатору. — Ты только посмотри туда, дедуля, только посмотри! И там деревья, и там! И совсем снаружи не темно. Мне так не нравится, когда снаружи темно, а тебе?
Макс подался вперед и ласково взъерошил мягкий белый хохолок девчушки. — Да, Элиза, мне тоже не нравится, когда там темно. Но и тогда была не совсем полная тьма, а отныне никакой тьмы вообще не будет. А теперь лети к бабушке. Она специально для тебя придумает какое-нибудь пирожное. Так что вперед — и бегом!
Он с улыбкой проследил за удаляющимися фигурами жены и внучки, но когда он повернулся к сыну, глаза его вновь стали серьезными.
— Итак, Артур?
— Да, папа!
— Нельзя терять время,
— Подземному? — Артур отшатнулся, и на лице его появилось испуганное выражение.
— Раньше я молчал, но это вопрос жизни. Любой ценой мы должны исчезнуть из поля зрения Системы. На Венере тоже есть земляне… чистокровные. Правда, их немного, но от этого они не изменились. И они не должны нас обнаружить — по крайней мере, до тех пор, пока мы не подготовимся ко всему, что может нас ожидать. А на это потребуются годы.
— Но подземные жилища, отец! Жить, как кроты, вдали от воздуха и света! Нет, мне это не по душе.
— Какая чушь! Не стоит излишне драматизировать. Жить мы будем на поверхности. Но энергостанции, запасы пищи и воды, лаборатории — все должно находится под землей и быть неуязвимым. — Старый твини раздраженно отмахнулся от этой темы. — Забудь об этом до поры, до времени. Я хочу поговорить кое о чем другом, о чем мы уже однажды спорили.
Глаза Артура застыли, уставившись в потолок. Макс поднялся и опустил руку на мускулистые плечи сына.
— Мне уже шестьдесят, Артур. И сколько я еще протяну, не знаю. В любом случае, лучшие годы уже прошли, так что будет разумнее, если я передам руководство более молодому, более энергичному человеку.
— Все это сентиментальная болтовня, отец, и ты это знаешь. Среди нас нет никого, достойного припасть к твоим сандалиям, и никто даже секунды не станет слушать никаких планов о назначении преемника, пока ты жив.
— Я не собираюсь просить их слушать меня. Это ни к чему… новым вождем станешь ты.
Молодой человек отрицательно покачал головой.
— Ты не можешь заставить меня сделать это против воли.
Макс досадливо улыбнулся.
— Боюсь, ты увиливаешь от ответственности, сынок. И обрекаешь своего бедного старого отца на тяжкий труд, на ношу, которую он со своими скудными силами уже не в силах нести.
— Отец! — последовало неуверенное возражение. — Но ведь это же не так. Ты же так не думаешь. Ты…
— Попробуй опровергнуть. Посмотри-ка на это следующим образом. Нашей расе необходимо активное руководство, обеспечить которое я не способен. Я всегда буду рядом, чтобы дать совет, — пока я жив; но с этих пор инициатива должна исходить от тебя.
Артур нахмурился, с трудом подбирая слова:
— Хорошо, раз ты так ставишь вопрос. Я беру на себя должность фельдмаршала. Но помни, что верховный главнокомандующий — ты.
— Отлично! Теперь давай-ка отметим это событие, — Макс открыл шкаф, достал из него коробку и украдкой извлек из нее пару сигарет. Потом вздохнул. — Запасы табака почти исчерпаны, а нового не будет, пока мы не вырастим свой, но… покурим в честь нового руководителя.
Голубой дым клубами поплыл вверх. Сквозь его завесу Макс взглянул на сына.