Ранний Азимов (Сборник рассказов)
Шрифт:
— Нет, кое-что похуже, — Артур тщательно прикрыл за собой дверь и произнес, понизив голос: — Земляне!
— Переселенцы?
— Похоже. Соорел сказал, что видел среди них детей и женщин. Их всего несколько сот, есть оборудование для стоянок… и они движутся в нашем направлении.
Макс простонал.
— Вот уж не везет, так не везет. В их распоряжении все обширные земли Венеры, а они выбрали себе именно эту долину. Пойдем, надо взглянуть на них собственными глазами.
Они
Вожаки оглядели открывшуюся долину. Один из них заговорил резко, отрывисто, заглатывая слова:
— Почти добрались, Джем. В предгорье можно передохнуть.
Второй неторопливо добавил с тяжелым вздохом:
— Там дальше, пойдут хорошие, урожайные земли. Можно будет заложить фермы. Этот месяц дался нам нелегко, — медленно выговорил он. — Я рад, что все близится к концу!
А с горного хребта впереди — последнего хребта перед долиной — отец и сын Скэнлоны, незаметные крапинки на таком расстоянии, с тяжелыми сердцами наблюдали за пришельцами.
— Единственное событие, к которому мы не были подготовлены — именно это и случилось!
Артур заговорил неторопливо и спокойно.
— Их немного, и они не вооружены. Мы можем запросто отогнать их отсюда. — И с внезапной яростью произнес: — Венера — наша!
— Да, мы сможем изгнать их. Но они вернутся — уже вооруженные и в гораздо большем количестве. А мы не в состоянии бороться со всей Землей.
Молодой человек в отчаянии прикусил губу:
— Никогда, — твердо сказал Макс, его усталые глаза вспыхнули. — Мы не должны начинать со схватки. Если мы станем убивать, нам нечего ожидать милости от Земли. Так мы ничего не добьемся.
— Но отец, что нам еще остается? Мы вообще не можем рассчитывать на землян. Если нас обнаружат… если они хотя бы заподозрят наше присутствие, то все усилия окажутся напрасными, мы проиграем с самого начала.
— Знаю, знаю.
— Мы уже ничего не можем изменить, — продолжал пылко Артур. — Мы потратили месяцы на строительство Венустауна. Разве можно теперь начинать все заново?
— Нет, — бесстрастно согласился Макс. — Стоит нам попытаться тронуться с места, и нас мигом обнаружат. Мы разве что…
— …Можем затаиться, как кроты, — подхватил Артур, — вот и все. Загнанные ублюдки! Так?
— Можешь к этому относится, как тебе нравится, но мы обязаны спрятаться, Артур. Обязаны затаиться.
— Пока?
— Пока я… или мы… не завершим работу над искривляющимся двухкратным статис-лучом.
— И каждый день мы будем трепетать от опасности быть обнаруженными. Каждый день ожидать, что вот-вот вторгнется в наш город орда чистокровных и выкурит нас наружу. Нам придется трястись от страха день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем.
— Но мы с этим справимся, сынок, — губы Макса плотно сжались, глаза стали льдисто-голубыми.
Они медленно двинулись в сторону Венустауна.
Работы под землей стихли, все внимание было обращено на верхний этаж и на замаскированные выходы. Там снаружи, были воздух, солнце, трава, леса и земляне.
Они обосновались в нескольких милях вверх по реке. Уже появились их примитивные домишки. Начали расчищаться площади под посевы. Размечались первые фермы. Колония организовывалась.
А в недрах Венеры одиннадцать сотен твини оборудовали себе новые жилища и ждали, когда старый Скэнлон доведет до конца свои расчеты.
Айрин сидела на каменном выступе, глядя перед собой туда, где серый свет свидетельствовал о наличии открытого входа, и предавалась невеселым размышлениям. Ее изящные ножки грациозно покачивались взад-вперед, и сидящий рядом Генри Скэнлон безнадежно старался придать себе вид безмятежного зеваки.
— Знаешь, о чем я подумала, Генри?
— О чем?
— Готова поспорить, что фибы могут нам помочь.
— В чем, Айрин?
— Помочь нам отделаться от землян.
Генри детально обдумал услышанное.
— И что тебя заставляет так думать?
— Ну, они такие умненькие… гораздо умнее, чем мы считали. К тому же их мышление своеобразно. Вместе они что-нибудь сообразят… я это просто чувствую. Тебе этого не понять, Генри, — отмахнулась она.
Генри стерпел.
— Я… я думаю, у тебя появилось что-то вроде неустойчивой связи… ну, силовые волны телепатического рода.
Айрин поглядела вниз с пугающей трехфутовой высоты.
— В твоих словах что-то есть…
Генри усмотрел в ее тоне намек и повел себя соответственно. На минуту воцарилось молчание, а потом Генри в очередной раз предался размышлениям о том, на самом ли деле Айрин охладела к нему. Но прежде, чем юный твини сумел окончательно убедиться в этом, девушка заявила:
— А сказать я хотела, Генри, всего-навсего вот что. Почему бы нам не выбраться наружу и не повидаться с фибами?
— Отец оторвет мне голову, если я что-нибудь такое выкину.