Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)
Шрифт:
– Хочешь, я попытаюсь разобраться?
– спросила она, и Акмед кивнул.
– В таком случае, давай договоримся сразу. Если я буду не в силах выйти из транса, ты вмешаешься и остановишь меня.
– Я могу тебя отсюда вынести. Только не знаю, поможет ли это.
– Валяй, - серьезно проговорила Рапсодия.
– Ты же знаешь, как я люблю, когда меня таскают на руках.
– Ладно.
Она снова закрыла глаза и сосредоточилась на мелодии-ключе, той самой, которая в музее помогла ей понять, что представляет собой кольцо. Перед ее мысленным взором возникла картинка:
На лбу Рапсодии выступил пот, когда ее окатила волна чувств, пережитых здесь многие века назад, - одиночество, вина, предательство, гнев и боль. Они стиснули ее удавкой такого невыносимого страдания, что она начала задыхаться.
– Пойдем отсюда, - обратилась она к Акмеду.
– Я не понимаю, что здесь произошло. Скорее всего, нам не дано узнать это никогда, но теперь я понимаю, почему сама гора источает вонь разложения. Животная страсть, утоленная прямо на полу Большого Зала, смерть на королевском ложе, король, ушедший из жизни в библиотеке, - какими же чудовищами были эти люди! Фирболги тут совершенно ни при чем. Канриф пропитан злом, рожденным деяниями намерьенов.
Акмед рассмеялся:
– Я мог бы и сам тебе это сказать. Но прежде чем мы отсюда уйдем, я хочу, чтобы ты еще кое на что взглянула.
Спальня Энвин оказалась такой же громадной и пустой, как и спальня Гвиллиама, только изголовье ее кровати, сделанное из золота, крепилось к стене. Лесенки нигде не было видно - возможно, она стала добычей какого-нибудь счастливчика после того, как намерьены покинули Канриф.
Когда-то камин украшала позолота, но сейчас от нее осталось лишь воспоминание. Рапсодия принялась разглядывать каменный барельеф, изображавший сурового дракона, охраняющего свои владения.
Неожиданно она затосковала по дому.
"Что я здесь делаю?
– грустно подумала она.
– Знать бы, что, покинув Серендаир, я окажусь здесь, в мире, где царит вечный кошмар! Может, было бы лучше подчиниться Майклу?"
– Прекрати себя жалеть, - сказал Акмед, которому каким-то непостижимым образом удалось проникнуть в ее мысли.
Он стоял, положив руку на дверь между двумя спальнями.
– Что?
– удивленно спросила Рапсодия.
– Как ты догадался, о чем я подумала?
– А у тебя на лице всякий раз появляется одинаковое жалобное выражение. Прочитать твои мысли совсем не трудно. Возможно, благодаря твоей прогулке через огненную стену. Впрочем, насколько я помню, ты всегда была такой. Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.
Рапсодия подошла к двери и заглянула внутрь. Она вела в другую комнату, не похожую на все, виденное ею до сих пор.
Пол здесь был выложен маленькими плитками из полированного голубого мрамора. У внутренней стены стоял огромный каменный шестиугольный сосуд, похожий на чашу фонтана. На стенах располагались вертикальные металлические трубы, ржавые и дырявые от времени, которые сходились у желоба, нависшего над основанием сосуда.
У противоположной стены расположился диковинный мраморный трон с
Спинка трона с металлической цепочкой необъяснимого назначения, прямая и высокая, была отлита из того же блестящего металла, что и трубы вентиляционной системы.
– Очень странно, - пробормотала Рапсодия.
– Зачем они соорудили такое приспособление у себя в комнатах?
– А как ты думаешь, что это такое?
– пряча улыбку, поинтересовался Акмед.
– Понятия не имею. Та штука похожа на фонтан, а это трон. Только, по-моему, сидеть на нем не слишком удобно.
Акмед расхохотался:
– Сделай мне одолжение! Используй еще раз свою мелодию-ключ. Попытайся понять, что перед тобой.
– Ладно.
Рапсодия закрыла глаза и сосредоточилась, но уже в следующее мгновение густо покраснела.
– Боги, - смущенно пролепетала она.
– Туалет. Кто бы мог подумать, что они построят его внутри комнаты! Какой ужас! А я решила, что разглядываю трон.
– Да перестань краснеть. Судя по тому, что мы про них узнали, другого трона они не заслужили, - проговорил Акмед.
– Надеюсь, ты уже сообразила, что это не фонтан, а ванна.
– Я привыкла мыться в металлической ванне, установленной перед камином, в реке или в общественных банях. Никогда не видела такого большого сооружения, да еще шестиугольного.
– Ну, Гвиллиам обожал, когда всего много. Уж если ему что-то нравилось, он использовал свои идеи на полную катушку. Как, например, с его дурацким лозунгом насчет мира или сооружений с шестью сторонами, которые он использовал везде, где только можно. Разве ты не заметила? Чем больше я узнаю про намерьенов, тем хуже про них думаю.
Рапсодия потянула за цепочку, и в отверстие посыпались куски ржавчины.
– Здесь раньше была вода?
– Да. Как только мы сообразим, как работала система водоснабжения, мы все здесь восстановим. Но это потом, сейчас у нас другие приоритеты. Цистерны полны питьевой водой. А остальное подождет, пока мы не завершим первые две стадии нашего плана и не заключим весной союз с Роландом.
Рапсодия исподтишка посмотрела на Акмеда. Его глаза горели возбуждением, как и всякий раз, когда он говорил о своих планах на будущее. Его переполняли целеустремленность и чувство уверенности в собственной правоте. Он собирался получить ответы на все свои вопросы и построить для себя новый дом.
Рапсодия завидовала ему.
48
ШЛО ВРЕМЯ, и они уверенно продвигались вперед. Болги прибыли на следующий день. Представители почти семисот кланов. Более четырех тысяч воинов-охотников и дети, дрожащие от страха и возбуждения. Вместе с ними явились и многие другие, движимые любопытством и желанием оказаться поближе к новому полководцу.
Глядя, как заполняются огромные улицы внутреннего города, Акмед повернулся к Рапсодии:
– Запомни их хорошенько. С их помощью мы восстановим Илорк. Дело их рук даст результаты, которые войдут в историю.