Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)
Шрифт:
Акмед вздохнул. Свет начал постепенно возвращаться в его глаза, изгоняя печаль и жалость, которую он, против собственной воли, почувствовал к спутнице.
"Какой же диковинной силой наделило ее пламя?" - подумал он.
Даже он не мог ей противиться.
– Ну и как же ты назовешь свою новую ферму?
– спросил король фирболгов, желая сменить тему.
Рапсодия подумала о замке серенского короля на вершине скалы, нависшей над бушующим морем.
– Думаю, я назову свой новый дом Элизиумом, - ответила она.
Рапсодия никогда
Через три недели было объявлено, что новый король фирболгов намерен отправиться в Кралдурж и принести жертву демонам. Огромный фургон нагрузили дарами богам зла и тщательно накрыли их большими кусками материи, чтобы защитить от любопытных глаз. Впрочем, никто не явился, чтобы пожелать королю счастливого пути.
Дары были приобретены в Бет-Корбэре и Сорболде в соответствии со списком, составленным Певицей, которую болги называли просто Первой Женщиной.
Рапсодия привыкла к их благоговению. Оно и раздражало ее, и забавляло. "Мы должны думать о собственной безопасности", - сказала она как-то раз Джо, которая считалась Второй Женщиной. Болги старались держаться от них на безопасном расстоянии.
Рапсодия ничего не сказала Джо про Элизиум, решив устроить той сюрприз и показать остров, когда восстановительные работы будут закончены.
Ночью громадный фургон с жертвенными дарами отправился в сторону внутренних кряжей Зубов, и вскоре его поглотил мрак. Король и сержант вернулись на следующий день, уставшие после встречи с демонами, но довольные тем, как она прошла.
Сержант Грунтор объявил, что демоны признали короля. Они больше не станут пожирать его подданных - при условии, что те не будут заходить на их земли. Однако если болги нарушат договор, ужасы древних преданий покажутся им детскими сказками по сравнению с той судьбой, что ожидает нарушителей границ. Акмед улыбнулся, заметив, как болги дружно задрожали при этих словах.
Рапсодия осталась в Элизиуме. Она с восторгом встретила Грунтора и Акмеда, которые доставили ей новую мебель и материал для штор и покрывал, и накормила их великолепным обедом из припасов, сложенных в отмытой до блеска кухне.
Они сидели в столовой, наслаждаясь закатным солнцем, чьи лучи проникали сквозь диковинное окно и расцвечивали лица яркими теплыми пятнами. Песнь мира начала набирать силу, растения прижились, Рапсодия принимала друзей у себя дома...
Она проводила их до кромки воды и помахала рукой, когда они уселись в одну из ее новых лодок. Рапсодия долго смотрела им вслед, пока они не скрылись из вида, а потом повернулась к своему дому - из трубы поднимался дымок, в окнах горел свет, наполняя темный грот теплом.
Оказавшись внутри, она аккуратно прикрыла за собой дверь.
53
РОЗЕНТАРН, маршал Бетани, откашлялся и нервно постучал в дверь.
Казалось, прошла вечность, прежде чем послышался голос лорда Тристана:
– Кто там?
– Розентарн, милорд.
Сквозь закрытую дверь маршал услышал, как лорд бормочет ругательства.
– Что тебе надо?
Розентарн ослабил воротник:
– Ничего подобного, сэр. Я только что вернулся от северных ворот, и мне сообщили, что леди Мадлен Кандеррская уже на пути к Бетани.
Дверь приоткрылась, лорд Тристан осторожно выглянул в коридор. Растрепанные волосы падали ему на глаза.
– Когда?
– Она появится на рассвете, милорд.
Тристан Стюард провел рукой по спутанным локонам:
– Ну, ладно. Спасибо тебе, Розентарн.
– Всегда раз служить, милорд.
– Розентарн подождал, пока дверь захлопнется, и только после этого позволил себе улыбнуться. Потом он развернулся на каблуках и вернулся на свой пост.
– Поблудим еще!
С противоположной стороны комнаты послышался гортанный смех.
– Как пожелаете, милорд. А для чего я еще здесь? Тристан улыбнулся и завязал пояс халата:
– Ах, Пру! Едет моя невеста.
Пруденс рассмеялась:
– Так поторопись.
– Ты такая порочная. И за это нравишься мне. Тристан налил из хрустального графина два бокала портвейна и принес их в постель. Один он протянул Пруденс, а другой поднес к губам, скользнув глазами по ее телу.
Всякий раз, когда он смотрел на Пруденс, ему становилось все труднее поверить, что они родились в один и тот же день - практически одновременно. Несмотря на различие в их положении, они росли рядом, вместе переживая все трудности переходного возраста. Иногда Тристану казалось, что у них общая душа. И хотя время не успело тронуть плоть, сохранившую свежесть молодости, Пруденс начала стареть, что было неизбежно для тех, в чьих жилах не текла кровь намерьенов.
Конечно, он всегда об этом знал, но только недавно начал задумываться о будущем. Возможно, причиной тому была приближающаяся женитьба, которая заставила Тристана оглянуться назад и увидеть, что годы нисколько не коснулись его. Или же причина заключалась в том, что, оставаясь в одиночестве, Тристан вообще не мог обнаружить никаких изменений в своей жизни.
В любом случае, это заставило его взглянуть на Пруденс новыми глазами, и он вдруг заметил морщинки в уголках ее рта, легкую синеву под глазами, крошечные пятнышки на коже, еще недавно гладкой и чистой как алебастр. Он сглотнул, чувствуя жжение в груди.
Пруденс вытащила гребень, державший волосы, и тряхнула головой. На длинных рыжеватых локонах заиграли отблески пылающего в камине огня. И тут же кожа Пруденс обрела юношескую упругость, морщинки исчезли в колеблющихся тенях. Женщина улыбнулась мудрой улыбкой и закрыла грудь атласным покрывалом.
– О чем ты думаешь, Тристан?
Лорд Тристан поставил пустой бокал на столик возле кровати и взял тот, который только что вручил Пруденс. Он уселся на постель, не спуская с Пруденс глаз, и его рука скользнула по покрывалу, остановившись у ее шеи.