Рапсодия: Дитя крови
Шрифт:
Акмед стоял прямо у нее за спиной, хотя всего несколько мгновений назад его рядом не было.
— Что ты имеешь в виду? — шепотом спросила Рапсодия.
— Дерево… Ты чувствуешь, где оно? — В голосе дракианина отчетливо слышалось отвращение.
Девушка закрыла глаза и позволила ночному ветру коснуться своего лица. Она снова прислушалась к его музыке, раздавшейся, когда он пролетел сквозь листву. Шелест напоминал рокот моря, который постоянно слышится в приморском городе, даже далеко от порта.
Вскоре Рапсодия уловила низкий глубокий звук. Он словно отражался от земли и висел в воздухе. Он был чистым
Девушка уверенно указала на юго-запад:
— Вон там.
Акмед кивнул. Он тоже ощущал этот звук. Путники беззвучно двинулись сквозь заросли, осторожно пробираясь в темноте. Вскоре Рапсодия обнаружила, что идет впереди всех, но это ее не испугало. Голос Дерева становился все более глубоким и отчетливым.
Лес оказался действительно огромным. Девушка решила было, что они не доберутся до цели своего путешествия до окончания лунного цикла. Она сильно удивилась, когда поняла, что Дерево совсем близко.
Наконец она различила на востоке темную линию вечнозеленых великанов. Они высились перед путниками непроходимой стеной и наполняли все вокруг сильной и чистой песней. Не обменявшись ни единым словом, Рапсодия с Акмед ом ускорили шаг. За спиной слышались сдавленные проклятия — Грунтор не ожидал, что спутники так резко свернут в сторону. Судя по всему, он не чувствовал и не слышал голоса Дерева.
Трое странников двигались вдоль линии деревьев, чувствуя близкое присутствие людей, но никого не обнаружив. Наконец они остановились между высокими темными соснами, мощные стволы которых уходили ввысь и терялись во мраке. Разглядеть их вершины не удавалось. Путникам пришлось приложить немало сил, чтобы пройти между этими лесными колоссами; труднее всех пришлось Грунтору, но и он преодолел сосновую стражу. Оказавшись на противоположной стороне барьера, они остановились.
Здесь не было густого слоя опавшей листвы. Даже в темноте путешественники видели нетронутую траву, от которой отражался слабый свет луны, превращая зеленый ковер в гладкую серебристую поверхность. Они находились на лужайке, а впереди виднелась новая, еще более плотная линия деревьев — мощные, кривые дубы.
Рапсодия двинулась вперед и почувствовала, как кто-то дернул ее за одежду.
— Подожди.
Акмед и Грунтор принялись о чем-то совещаться на своем языке.
Рапсодия ощутила, что ноги сами готовы нести ее дальше, все ее существо жадно стремилось вперед, не желая больше ждать. Песнь Дерева звала ее, девушку влекло к нему, словно магнитом.
— Я думала, вы хотите поскорее добраться до Дерева, — прошептала она недовольно.
Акмед поднял руку, призывая к молчанию, и еще раз оглянулся. Ему было не по себе от мысли, что нужно пересечь открытую поляну, лишенную кустарника и высокой травы, но им с Грунтором не удалось отыскать другого пути.
Поляна, словно ров, разделяла две полосы деревьев. Над головами нависали мощные ветви, образуя плотный полог над лесным лугом.
Акмед вытащил квеллан из-за спины. Поблизости не было живых существ: он различал лишь биение сердец своих спутников. Трое путешественников в последний раз огляделись, словно собирались переходить Королевскую дорогу, а потом решительно
Преодолев следующую полосу деревьев, они увидели лесистую долину, напоенную поразительно чистым и ароматным воздухом. Пока путники пробирались мимо дубов, ночные шорохи леса стихли; тишина стала осязаемой. В первый момент Рапсодия ничего не сумела разглядеть.
А потом мощный луч лунного света наполнил долину, отчего воздух сгустился и стал казаться белым. Когда глаза приспособились к новому освещению, Рапсодия поняла, что смотрит на священный белый дуб Сагию.
Глубокие, точно реки, вены пробороздили серебристо-белую поверхность коры. Рапсодия не видела ветвей — ствол Великого Дерева был таким высоким, что нижние ветви терялись в темноте. Землю устилала палая листва, зеленая и свежая, с яркими золотыми прожилками.
Рапсодия не могла рассмотреть все Дерево сразу, таким оно было огромным. Если бы они втроем встали вокруг него, то вряд ли бы им удалось докричаться друг до друга. Оно бы с легкостью заполнило всю рыночную площадь Истона, где во время праздников собирались сотни людей. Одни только размеры Дерева вызвали у Рапсодии такой благоговейный трепет, что она забыла о своих спутниках.
Оглядевшись наконец по сторонам, девушка обнаружила, что Акмед и Грунтор исчезли. Рапсодию охватил ужас, у нее похолодели руки. Она вдруг поняла, что ей совершенно неизвестны намерения ее спутников. Однако глубокий покой долины остановил растущую панику, как только низкий гул наполнил сознание. Рапсодия вновь услышала песнь Дерева, глубокую и неизменную, и ощутила в этой простой мелодии мудрость столетий. Она закрыла глаза и отдалась на волю музыки, стараясь запомнить ее навсегда.
Девушка стояла, внимая песне Дерева, и складки у нее на лбу разгладились, напряженные плечи опустились. Впервые за последние две недели — с тех пор, как за нею захлопнулись двери «Шляпы с пером» — она была свободна от изнуряющей тревоги. Ее наполнило ощущение мира и справедливости; и она вспомнила о существовании тех граней души, о которых давно забыла.
Она снова слышала язык лириков и материнский голос, как это не раз случалось во сне; мать рассказывала древние легенды и пела ритуальные песни, прославляющие чудеса природы, чудеса огромного Дерева.
Рапсодия не знала, как долго она стояла с закрытыми глазами, слушая сердцем гипнотическую мелодию, но сразу пришла в себя, когда на плечо ей легла рука, а в ухо зашептал тихий голос:
— Где ты была? Пошли, мы тебя ждем. Удивленная, Рапсодия обернулась:
— Ждете? Зачем? Я думала, мы собирались поклониться Дереву. Именно этим я сейчас и занималась.
— Обойдем дерево. Я нашел главный стволовой корень. Рапсодия стряхнула руку с плеча:
— Ну и что?
— Мне бы не хотелось проливать здесь кровь. — В голосе Акмеда появилась угроза.
Рапсодию вновь охватил панический страх, но теперь она разозлилась:
— Что это значит? Ты мне угрожаешь?
Акмед показал ей какой-то предмет. Ей пришлось отвести глаза, так ярко вспыхнул на нем отраженный свет. Когда к Рапсодии вернулась способность видеть, девушка поняла, что Акмед держит в руке ключ, сделанный из материала, напоминающего кость, но блестящего, точно полированное золото, — казалось, он был покрыт пленкой, вобравшей в себя солнечный свет.