Рапсодия для ускорителя
Шрифт:
– А может, она и не собирается везти их на Землю? Вдруг она намерена оставить поселенцев там, словно дикарей в джунглях, чтобы их изучали ее коллеги-ученые? Вдруг она будет торговать билетами и возить на "Мир свободы" туристов?
– Что за глупости!
– отмахнулся я.
– Ты так считаешь? Да, у нее есть ученая степень, есть деньги, но это еще не гарантия, что у дамы водятся мозги.
– Ронда склонила голову набок. Сколько она тебе предложила сверх всех наших расходов? Я постарался как можно небрежнее пожать плечами.
– Семьдесят тысяч нойе-марок. Ронда вытаращилаглаза.
– Семьдесят тысяч?! И ты не видишь никакого подвоха?
– Здесь замешан престиж, - напомнил я Ронде.
– Престиж и академическая слава. Ученый ценит это гораздо больше, чем деньги. Вспомни, много ли мы знаем о колониях "Гигантского скачка"? Почти ничего. Под конец войны был нанесен удар по куполам на Ганимеде, и все пошло прахом. Мы не знаем, какими были их приборы астронавигации, как они умудрялись создавать столь компактные экосистемы, да и вообще, как им удавалось вгрызться в астероид на восемнадцать километров. Ученые готовы вылезти из кожи вон, чтобы все это восстановить.
– Триста тысяч нойе-марок - это все равно много. Я опять пожал плечами.
– Иначе не попасть в историю. А ведь если ее конкуренты летят на собственном корабле, то мы ее единственный шанс добраться туда первой.
Ронда покачала головой.
– Извини, но мне этого не понять.
– Мне тоже, - с готовностью признался я.
– Потому, наверное, мы с тобой и не ученые. Она криво усмехнулась.
– А я думала, потому что мы находимся на другой ступеньке общественной лестницы.
– И это тоже. В общем, нам остается сосредоточиться на том, как мы будем спасать людей, которые проторчали в космосе больше века.
– И надеяться, что Кулашава выполнит свою часть договоренности, даже если мы проиграем гонку, - изрекла Ронда.
– Вряд ли подобная тема всплывала в вашем разговоре.
– Действительно, не всплывала, - медленно проговорил я, чувствуя, как мой лоб собирается в глубокие складки.
– Надо бы, наверное, об этом потолковать.
– Можешь поднять этот вопрос, когда речь зайдет о грузе, - подсказала Ронда.
– Кстати, если мы все-таки получим премию, ты, надеюсь, учтешь и наши интересы?
– Можешь не беспокоиться, - заверил я ее, вставая и направляясь к люку.
– Я их потрачу с пользой для всех.
– Новые двигатели?
– с надеждой предположила она. Я загадочно улыбнулся и вышел.
***
Сканирование груза Кулашавы на предметный состав отняло у Билко немного времени и мало что дало. Были обнаружены детали электрооборудования, элементы питания, магниты, непонятные синтетические мембраны. Радарное прослушивание оказалось интереснее: в каждом ящике волны дважды натолкнулись на что-то непроницаемое, вроде закаленной керамики. Ответ Кулашавы развеял наши сомнения. По ее словам, в ящиках лежали наборы промышленных сонаров глубокого действия. Колонии "Гигантского скачка" считались огромными полостями в центре астероида, однако эти предположения ничем не подкреплялись; если "Мир свободы" окажется ульем с бесчисленными комнатами и проходами, нам надлежало начать исследование с изучения его внутренней структуры.
По истечении первых четырех часов музыкальной программы Джимми выдержал получасовой интервал и снова запустил музыку. До места назначения, вычисленного Билко и мной, оставался один час сорок восемь минут полета. Музыка отзвучала секунда в секунду. Мы зависли в пространстве и уставились в носовой иллюминатор.
Там не было ровно ничего.
– Где же планетоид?
– осведомилась Кулашава, глядя через мое плечо. Вы утверждали, что он здесь.
– Это вы утверждали, что он здесь. Мы находимся в точке с координатами, которые вы продиктовали.
– Я боролся с желанием отодвинуться от нее, но боялся нарушить приличия. От ее дыхания стало жарко моей щеке, к тому же она явно перестаралась, пользуясь духами.
– Мы проверяем, нет ли ошибки, но...
– Мои координаты безупречны!
– отрезала она. Щека запылала еще жарче, из чего я заключил, что Кулашава сверлит взглядом мой затылок. К счастью, работа с пультом требовала всего моего внимания, поэтому я мог не оглядываться на собеседницу.
– Если мы залетели куда-то не туда, вся вина ляжет на вас.
– Сейчас разберемся, госпожа Кулашава, - сказал Билко тем успокаивающим тоном, к которому он обычно прибегал за картами, когда у партнеров появлялось подозрение, что он жульничает.
– В каждом астронавигационном уравнении присутствует определенное допущение...
– Оставьте ваши оправдания!
– оборвала ученая дама ледяным голосом. Мне нужны результаты!
– Мы все отлично понимаем, - невозмутимо произнес Билко.
– Нам они тоже нужны. Но чтобы их получить, требуется время.
– Он покосился на пассажира.
– Мы не можем работать в тесноте.
Кулашава по-прежнему кипела негодованием, но, к счастью, ее не оставил здравый смысл.
– Я буду ждать в своей каюте, - процедила она сквозь зубы и удалилась. Как только за ней затворилась дверь, мы с Билко понимающе переглянулись. Как я погляжу, она настроена серьезно, - проговорил Билко.
– Наверное, ты мог бы обговорить увеличение гонорара.
– А мне показалось, что она готова всех нас поубивать, - возразил я. Думаю, попытка выколотить из нее больше денег обречена на провал. Ты нас слышишь, Ронда?
– Слышу, - сказал динамик голосом Ронды.
– Наверное, вы уже представляете себе, в чем причина ошибки?
– Более или менее, - ответил Билко.
– Все дело в точности нацеливание. Ее координаты - результат наблюдений с Жаворонка и Мины, то есть из точек, находящихся в десяти световых годах отсюда.
– Вот-вот!
– подхватил Билко.
– Наверное, диктуя нам координаты, она не сообразила, что говорит о точке, в которой колония находилась десять лет назад.
– Ты все правильно понял, - похвалил я первого помощника.
– Не могу поверить, чтобы ученая допустила такую грубую ошибку.
– Может быть, она не понимала, что они по-прежнему движутся? подсказала Ронда.
– Понимала: она сама сказала, что планетоид продолжает полет, ответил я.
– Как иначе она могла заключить, что там по-прежнему есть жизнь?
– Кулашава историк.
– Билко пренебрежительно махнул рукой.
– Или археолог - не все ли равно? Наверное, она даже не представляет себе, что такое световой год. Сами знаете, какая узкая специализация у этих высших категорий.