Расчет или страсть?
Шрифт:
Порция открыла было рот, чтобы в мягкой форме отчитать Мину за то, что та задает столь неуместные вопросы, но передумала. Мина и так была многого в жизни лишена. Ее и так без конца отчитывали, поправляли, бранили. Не стоит отказывать ей в такой малости, как откровенный ответ на откровенный вопрос.
– Да, – сказала Порция, понимая, что пробуждает в Мине романтические мечтания. Вернее, поощряет фантазии. – Правильнее будет сказать, что не я целовалась, а меня поцеловали.
Мина подалась вперед. Глаза ее блестели.
– Он был красивый?
– Его звали Роджер Клири. Ему было шестнадцать. Он был сыном
– И… как это было?
– Это было… – Порция задумалась, подыскивая подходящие слова для описания того, что она почувствовала тогда, когда он прижал ее к стене в трапезной и просунул толстый язык между ее зубами, – муторно.
Мина была явно разочарована.
– А потом были еще поцелуи?
Порция покачала головой. Ей не хотелось объяснять, почему тот поцелуй остался первым и последи им. Просто с тех пор она взяла себе за правило никогда впредь не позволять мужчинам подобные вольности. Когда джентльмены смотрели на нее, они не видели в ней женщину, которую им хочется утащить в укромный уголок и целовать там. Она приложила все усилия к тому, чтобы таких мыслей у них не возникало. Слишком реальна была угроза того, что на нее наденут кандалы замужества. Хит был единственным, кто взглянул на нее с такого рода интересом, и он стал первым, кто лишь силою взгляда заставил ее тело покрываться мурашками, пальцы ног подворачиваться от восторга, а тело гореть в самых потаенных, самых интимных местах.
– Если мужчина тот, что надо, – сказала Порция, – то и поцелуй его ничего, кроме приятных ощущений, не доставит. Я в этом уверена.
Мина грустно опустила глаза.
– Я никогда не встречу того самого мужчину. По крайней мере, в этих краях. Хит и Констанция этого не допустят.
– Мина, – осторожно начала Порция, не слишком уверенная в том, что ей следует говорить то, что хотелось сказать, что было выстрадано ею самой, – это твоя жизнь. Ты сама делаешь выбор. Никто не может заставить тебя делать то, что ты делать не хочешь. Даже твои брат и сестра.
Мина, склонив голову набок, с любопытством смотрела на Порцию.
– Вы искренне в это верите, правда ведь?
– Мне двадцать два года, и я не замужем. – Порция поколебалась немного, прежде чем продолжить. – И это не совпадение. Уверяю тебя. Это мой выбор. В моих планах на жизнь нет места для замужества.
Мина покачала головой:
– Я не такая сильная, как вы.
Порция улыбнулась:
– В тебе есть отвага, Мина. Почему бы тебе не сказать брату о том, чего ты на самом деле хочешь?
Мина шмыгнула носом.
– Он знает.
– Ты должна постоянно ему об этом говорить, пока он тебя не услышит. Если нужно, отрепетируй свое выступление. Представь, что я – Хит. Давай.
Мина вздохнула и выпрямилась.
– Я хочу бывать на вечеринках, – объявила она таким тоном, словно выдвигала ультиматум самому Хиту. – Я хочу встречаться со сверстниками. Танцевать. – Порция ободрила ее кивком, и голос Мины набрал силу, и щеки ее зарделись, как румяные яблоки. – Я хочу любви. И я хочу замуж. – Она сжала руки в кулаки и зажмурилась. – И еще я хочу хоть
У Порции сжалось сердце – столько боли было в этой полуисповеди-полумолитве.
– Ты можешь ему все это сказать?
Мина покачала головой устало, словно весь дух из нее разом вышел. Она искательно заглянула Порции в глаза.
– Я эгоистка, если хочу того, что не имею права хотеть?
– Нет, – тихо и нежно сказала Порция. – Ты не эгоистка. Ты хочешь того, чего хотят все нормальные женщины.
«Кроме меня», – подумала Порция. Она хотела от жизни свободы. Просто свободы. Независимости. Того, чего ни одной женщине не получить, пока она состоит в браке.
– Ну а раз это так понятно, почему они не хотят меня понять? Понять, почему я хочу всего этого?
Порция вздохнула. На этот вопрос у нее ответа не было. Она не могла судить о том, следует ли Мортонам воздерживаться от брака, от продолжения рода или нет. Какова вероятность того, что их потомство унаследует болезнь? Насколько велик риск?
– Я не знаю, – сказала Порция и сама поморщилась от столь неубедительного ответа.
– Я хочу любви, мужа и детей. – Мина отвела назад свои худенькие плечики. – Ты права, Порция. Я не рабыня своего брата. И страх болезни, которая неизвестно еще, поразит меня или нет, тоже не довлеет надо мной. Я покажу ему. – С этими словами она встала и, быстро чмокнув Порцию в щеку, направилась к двери. Уже взявшись за ручку, Мина бросила через плечо: – Спасибо за совет.
Порция привстала с кресла, хватая ртом воздух.
– Мина, подожди, я просто хотела сказать, что тебе стоит поговорить с братом!
Но Мина уже ушла, со щелчком закрыв за собой дверь.
Порция откинула голову на спинку кресла и уставилась в потолок. В груди стоял ком. Может, на этот раз она дала совет, который был не в ее компетенции? Не натворила ли она беды?
Глава 9
Хит закрыл глаза и прикоснулся губами к губам Деллы. Он ждал, чтобы знакомое вожделение накрыло его, загустило его кровь, подарило желанное забытье, упрятало б спасительный кокон, отрезав от всего мира, освободило от всего того, что заставило его бежать из уютной библиотеки в ночь через холодные пустоши к Делле.
Делла вздохнула у его губ, пробежала ладонями по его плечам и спине.
Но из темных глубин подсознания выплыло совсем иное лицо – лицо дерзкой девчонки с ярко-голубыми глазами, полными яростного негодования.
Хит открыл глаза и вырвался из объятий Деллы, словно его окатили ледяной водой.
– Хи-и-ит, – промурлыкала она тем голосом, который обычно зажигал его кровь. Обычно, но не сегодня.
Хит нахмурился и посмотрел ей в лицо, стараясь сосредоточить внимание на вздернутом носике и полных губах, мечтая о том, чтобы лицо Деллы вытеснило тот образ, что запечатлелся у него в мозгу после ночной встречи в библиотеке – ему виделась Порция в простой, чертовски целомудренной ночной рубашке с обтрепавшимися краями. Ее черные волосы, словно шаль, укрывали плечи. Хит зажмурился и открыл глаза, но Порция все не желала уходить. Она поселилась у него в голове, она проникла к нему в кровь – туда, где ей было совсем не место.