Расклад мадам Ленорман
Шрифт:
– Мисси!
– Не удержался Лэсли. Он редко называл ее ласково, предпочитая формальное обращение. Каждый раз, когда он срывался, Мелисса знала, что теперь может ударить, потому что отец обнажил раны.
– Привет, пап!
– Невинно поздоровалась она.
– Я пропустила лекцию, извини. Я потом перепишу у ребят.
Штейн обошел свое рабочее место, скинул ее ноги на пол и встал у окна.
– Где ты была?
Мелисса улыбнулась.
Поздно. Теперь ты уже показал свои болячки и прятать их бессмысленно.
– Ты же знаешь, где я была и что делала.
– Ответила она с нахальной иронией в голосе.
– Ты с ума сошла, Мисси...
– Штейн прокашлялся.
– Мелисса. Это рано или поздно погубит тебя. Что если все узнают?
Девушка бросила чупа-чупс в корзину и рассмеялась.
– Тебя только это заботит? Что все узнают? То есть из всей этой истории важно только то, чтобы правда не всплыла наружу?!
– Это больно ударит по тебе...
– Попытался оправдаться профессор. Он смиренно понурил голову и отвернулся от дочери.
Мелисса вскочила с кресла и дернула отца за плечо, развернув его.
– Это больно ударит по тебе!!!
– Крикнула она.
– Ты никогда не задумывался, почему я это делаю? Тебе плевать на то, что из-за меня убили Анжелу! Ты не понимаешь, что теперь я уже не могу вернуться назад! Я просто делаю то, что делаю и никогда не перестану! Назло тебе!
Она выплюнула обвинения как протухшую конфету и вылетела из кабинета.
Штейн посмотрел ей вслед, не имея возможности даже слова ей сказать в ответ. Когда дверь хлопнула, ему показалось, что с таким же звуком захлопывается крышка его гроба.
***
Уолтер не мог не заметить счастливого лица Билла и понимал, что это вряд ли из-за жажды к очередному рабочему дню.
Мужчины встретились в столовой, когда вышли на небольшой лэнч и Уолтер понял, что это единственный шанс узнать подробности.
– Привет! Ты сегодня так счастлив. Рвение к работе?
– Невинно поинтересовался Уолтер, встав за Биллом в очередь за кофе.
Билл усмехнулся и пожал руку коллеге.
– Нет, конечно, нет. Просто я, кажется, иду верной дорогой.
– Загадочно ответил он.
Уолтер сделал паузу, сделав вид, что выбирает пирожные, хотя сам ждал будет ли продолжение. Билл продолжал молчать.
– Я узнаю подробности?
– Подтолкнул Уолтер.
Билл отошел от прилавка и бросил на брата Кетрин многозначительный взгляд.
– Ты же знаешь, кодекс чести не позволяет рассказывать о своих отношениях с женщиной. Кем бы она ни была.
Уолтер оценил порядочность Билла, но, тем не менее, любопытство было слишком сильным.
– Это хотя бы касается моей сестры?
– Прямо спросил Уолтер.
Билл ухмыльнулся, отвел глаза и странно хмыкнул.
– Ты сам-то как думаешь? Неужели я стал бы так копошиться из-за нее, а потом променять
Уолтер вдохновлено приподнял брови и улыбнулся.
Он был искренне рад, что наконец-то Кетрин отвлеклась от своей сумеречной личной жизни, где и с фонарем ничего не разберешь, и решилась на что-то более открытое, зримое и искреннее. Да и кандидатура Уильяма не претила. Он хорошо знал Билла и хорошо знал, что ему можно доверять.
Питер...
Даже Уолтера не отпускало это имя. Питер Марлини - отчаяние и боль семьи Робинсон. Любовь и страх Кетрин. Мучение и счастье. Господи, он никогда не понимал, как настолько уверенный в себе мужчина, который обладает обаянием Казановы, может быть таким увальнем в отношениях с одной единственной женщиной, которую любит по-настоящему. В том, что Питер любит ее даже Уолтер перестал сомневаться. Может, это и удерживало его ненависть к нему. Если бы он по-прежнему думал, что для Питера Кет была игрушкой на несколько недель, он, скорее всего, выпотрошил бы его на своем операционном столе без наркоза.
Но странность заключалась как раз в том, что все вокруг были уверены в их взаимных чувствах друг к другу, кроме них самих. Как говорил один поэт: "Лицом к лицу, лица не увидать, большое видится на расстоянии". Видимо, того расстояния, которое было между Кет и Питером было недостаточно, чтобы рассмотреть это большое чувство.
– Ты против?
– Неожиданно спросил Билл.
Уолтер был удивлен. Последний раз он слышал этот вопрос лет в семнадцать, когда за Кетрин ухаживал их сосед.
– С чего бы?
Билл пожал плечами.
– Мне кажется, тебя что-то напрягает. И не говори, что этот тот напарник Кетрин.
Уолтер опустил голову и скрыл слабую болезненную улыбку.
– Тогда мне лучше промолчать.
Билл тяжело выдохнул.
– Я понимаю, что вряд ли знаю всю правду, да и меня это мало волнует, если честно. Знаешь, как говорил Боб Марли: "Ты можешь быть у нее не первым, не последним и не единственным, но если она сейчас с тобой, что еще нужно?" Вот я и пытаюсь насладиться тем, что вчера она была со мной. И ни о каком Питере и не вспоминала.
Уолтер молча покивал головой, хотя знал, что это всего лишь начало. Никто и никогда не примет факта, что он остается вторым. А в случае с Кетрин кто бы ни был рядом, он всегда будет вторым. Просто потому что нельзя занять ту ступеньку, на которой уже кто-то стоит. Причем скинуть этого "кого-то" уже невозможно, потому что он, кажется, к ней присох.
***
Брэдли Макмайер вернулся в редакцию на удивление восхищенным и вдохновленным. Ему не удалось выведать ничего из квартиры жертвы, но встреча с агентом создавала новый поворот в его негласном расследовании, да и добавляла сюжета к книге.