Расклад мадам Ленорман

Полозова Татьяна

– Мне достаточно того, что я знаю своих друзей.

Макмайер отвел глаза и почесал подбородок.

– Ты сегодня провел ночь с Мелиссой?
– Спросил он, отвлекаясь от прямого разговора.

Бруклин кивнул.

– Куда и когда она ушла?

Парень пожал плечами, искренне удивляясь почему девушка его не предупредила.

– Я не знаю, ты же видел, я спал.

Макмайер хмыкнул, закусил губу и задумчиво посмотрел вдаль.

– Куда она могла пойти?

Бруклин расправил тюбетейку и надел ее на голову.

–

К отцу. Она любит его, хотя и ненавидит тоже. Ее чувства к нему давно смешались, как наркота с ее же кровью.

Макмайер резко вздохнул и хлопнул по столешнице.

– Наркотики!
– Воскликнул он.
– Где она брала наркотики?!

– Роберт. Боб. Друг Анжелы.

Макмайер разочарованно выдохнул. Все островки, на которые он так надеялся, утонули в болоте. Все покрылось тиной и только бульканье мертвых свидетелей громом раздавалось в руинах его расследования.

– Слушай, я люблю Мелиссу, но не собираюсь втягиваться в эту грязь. Ищи ее сам и освободи меня от такого бремени.

Бруклин поднялся на ноги и, поправив тюбетейку, махнул рукой:

– Мне пора!

Макмайер хотел его остановить, но тут раздался телефонный звонок, и Бруклин, воспользовавшись заминкой, сбежал.

– Да!
– Ответил журналист.

– Мистер Макмайер, - тихий голос Штейна вернул внимание Макмайера, - Мелисса вернулась. Приезжайте.

Звонок прервался, и журналист удивился столь предсказуемого результата. Теперь нужно было правильно распределить ресурсы. Он уже обдумывал, какие вопросы задаст, когда ловил такси.

***

Официантка в баре спокойно подливала Питеру рюмку за рюмкой, ни о чем не спрашивая и не пыталась лезть в душу со своими нравоучениями. За три года работы в подобных заведениях она уяснила одну простую мысль: если человек хочет пить, не в твоих правилах ему мешать.

Марлини бросил пиджак на соседний стул, закатал рукава рубашки и ослабил галстук, который теперь болтался ниже ремня брюк.

Его глаза стали туманными, руки уже не слушались и он уронил несколько рюмок.

– П-прости-те, - заикаясь, произнес он.

Официантка спокойно поставила рюмки назад и налила виски.

– Ничего.

Она обмерила мужчину пытливым, опытным взглядом, который мог безошибочно угадать все: от профессии до причин алкоголизма.

Марлини поднял на нее красные, влажные глаза, заполненные непролитыми слезами.

– Хотите узнать почему я пью?
– Начал он диалог, потому что от молчания уже устал.

Он сам настоял на том, чтобы Оливер ухал домой и оставил его одного сегодня, но теперь очень скучал по "жилетке", которая бы его выслушала.

– Если хотите, - с показным безразличием, ответила девушка.

Марлини фыркнул.

– Никому нет никакого дела.
– Он засмеялся, сам не зная чему.

Девушка пристально посмотрела на него и выждала несколько секунд, чтобы заговорить:

– Не все хотят делиться

тем, что у них на душе, мистер...

– Марлини.
– Добавил агент.
– Но лучше просто Питер.

Официантка улыбнулась.

– Просто Питер. Так Вы хотите рассказать что-то?

Марлини посмотрел на висящие над баром бокалы, сверкающие в желтом огне ламп, и подкатил пустой стакан.

– Наливай.
– Покачал он головой.

***

– Мелисса, это мой друг - мистер Макмайер. Он...

Штейн посмотрел на Брэдли недоверчиво, но в тоже время с надеждой. Мелисса, измученная и поникшая, сидела на кровати в своей спальне. Она укрылась стеганым покрывалом нежно-розового оттенка с крупной аппликацией розы и подобрала ноги под себя, даже не сняв обувь.

– Ты могла бы разуться. Уважай труд Анны.
– Укоризненно сказал Штейн.

Мелисса опустила ноги на пол и послушно сняла ботинки, потом снова подогнула их.

– Мисси, ты поговоришь с мистером Макмайером?
– Отец пытался говорить с ней нежно, заботливо, но было заметно, что эта интонация дается ему с большим трудом и он, скорее, готов был наброситься на дочь и разорвать ее.

Журналист взял профессора за рукав и чуть вышел вперед.

– Вы не могли бы оставить нас вдвоем, мистер Штейн. Нам с Мелиссой есть о чем поговорить.
– Сухо попросил Макмайер.

Как ни странно это возымело эффект и Мелисса, наконец, обратила внимание на мужчину. Она посмотрела на отца с немой мольбой и с благодарностью. Штейн не выдержал этого взгляда и вышел из спальни, борясь с желанием остаться у двери и подслушать разговор, но стоящая в коридоре на первом этаже горничная стала укором для его совести и он спустился вниз.

– Мелисса, я могу тебя так называть?
– Услужливо спросил Брэдли.
– В прошлый раз, когда мы виделись...

– Называйте как хотите, только не говорите со мной как с ребенком.

Мелисса, в отличие от журналиста, не была столь вежливой.

Макмайер сел на софу и закинул ногу на ногу, но потом ни к чему вспомнил о простой психологии и подумал, что его поза слишком "закрытая" и опустил ноги на пол.

– Я просто хочу знать правду, Мелисса.

Девушка презрительно рассмеялась и выпала вперед.

– Ты хочешь знать правду?
– По слогам произнесла она.
– Какую правду?

Макмайер почесал подбородок, собираясь с мыслями, и попытался быть как можно более спокойным, хотя его разрывало от любопытства, от желания вытащить из Мелиссы все, что она знает или, хотя бы, догадывается.

– Ты знаешь, кто убил Анжелу?

Мелисса часто задышала и сбросила покрывало с плеч. Она стала судорожно искать за что бы зацепиться, чтобы уйти от этого разговора. Она не знала, что делать: говорить или бежать, молчать или остаться, рассказать всю правду или скрыть то, о чем знает уже давно, поверить ему или поверить...