Расколотая империя

Александров Алексей

Весь его первый расчет строился на том, что император протянет хотя бы год. А лучше два. Но проклятый старик и тут сумел подгадить. Теперь все приходилось делать в спешке, на ходу пересматривая часть планов. Впрочем, в конечном результате он не сомневался. Вопрос лишь в конечном количестве мертвецов.

Глава 16

Маленькое предательство

Тренировочный меч плавно взлетел вверх и резко пошел вниз, очертив идеальный полукруг. Но техника не сумела толком сформироваться, к тому же невидимый «воздушный серп»

оказался очень даже видимым. Пусть и на короткий миг, прежде чем развеялся туманной дымкой не долетев до мишени.

Опять провал!

Кэра недовольно зашипела, словно рассерженная кошка. Несколько месяцев она билась над этим проклятым «серпом». Четко отрабатывала каждое движение. Равномерно вливала энергию мира в удар. Но сложная техника словно издевалась над всеми ее усилиями и отказывалась повиноваться.

В глазах потемнело. К пульсирующим вискам прилилась кровь, сигнализируя, что ее исток на грани истощения. Убрав тренировочный клинок на стойку к его собратьям, Кэра стянула со скамейки у импровизированного тренировочного арсенала влажное полотенце и с наслаждением вытерла лицо. Немного жалея о том, что не может сейчас принять ванну и сменить провонявшую потом одежду.

— Доброе утро, лари. В конце замаха нужно резко усилить вливание эмира. Тогда все получится.

Появление Третьего принца не прибавило ученице Тара радости, как и ненужные советы. К тому же сегодня Тибер выглядел каким-то слишком собранным, серьезным и даже угрюмым. А улыбка, которую он ей подарил, вышла вымученной и походила на гримасу боли, словно он сильно сомневается в правдивости своего приветствия.

— Что-то случилось? — с тревогой уточнила девушка, повесив влажное полотенце на рукоять одного из тренировочных мечей. Если даже вечного весельчака Тибера проняло, то произошло что-то серьезное.

— Я выяснил все детали о твоих родителях, — не стал отмалчиваться Тибер. — А теперь вот думаю, стоит ли это тебе рассказывать?

Сердце Кэры пропустило удар, а затем ускорилось.

— В последние дни я неоднократно задавалась этим вопросом, — неуверенно призналась она. Это Тара, остальную столицу и империю занимали выборы императора. А ей страстно хотелось узнать, что Тибер сумеет найти про ее прошлое.

— И? — заинтересовался Третий принц. Положив руки Кэре на плечи он внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

Она помедлила. Сжала кулаки и решительно, словно перед прыжком в ледяную воду, кивнула головой.

— Это моя семья! Мои отец и мать! Я должна знать, правду! Почему они пошли против учителя? Во имя чего погибли. — Краски ушли с ее лица. И она внутренне напряглась, ожидая не самых приятных новостей.

— Семья — самое глупое…

— Ты повторяешься, ближе к делу! — От нетерпения она притопнула ногой.

— Уверена? Эти знания полностью перевернут твой мир. Ладно… Ладно… — понимая, что перебрал с нагнетанием обстановки, Тибер поднял ладони вверх.

Отвернувшись от девушки, он прошелся по тренировочной площадке, на которой Кэра в очередной раз оттачивала техники. Подошел к одному из соломенных чучел и некоторое время задумчиво ковырял его пальцем, собираясь с мыслями, а заодно незаметно осматриваясь.

Никто

за тренировкой Кэры не следил. Разве что исканцы, несшие стражу у ворот нет-нет, а поглядывали с интересом на ладную фигурку девушки. Все же с женщинами в Зеленом дворе было, мягко говоря… Да что там мягко — их просто не было! Исключая Кэру. Но исканцы стояли далеко, и слышать их не могли.

Родерика, который обычно возился рядом в конюшней, тоже не наблюдалось в пределах видимости.

— Я жду! — напомнила девушка.

— Прости, если тебя это заденет, — начал он, окончательно удостоверившись, что никто их не подслушивает. — Но твои отец и мать занимались… деликатными заданиями для Зеленого двора. А если быть точным, для императрицы Имсаль. Удивлена? Верно наслушалась рассказов моего дорогого братца о том, каким замечательным человеком была Первая императрица? Он сын, ему простительно игнорировать темную сторону матери. А она была! Вполне возможно даже больше светлой. Два вырезанных клана и треть разрушенного Хагронга не дадут соврать. Но это то, что на виду. — Сделав паузу, Тибер набрал в грудь побольше воздуха и продолжил рассказ: — Многие, знавшие лишнее или мешавшие Первой императрице, умирали. К части этих смертей приложили руку твои родители. Красный двор, Синий… В сравнении с Зеленым двором императрицы Имсаль все они всего лишь невинные, не в меру расшалившиеся дети.

— Это не объясняет смерть моих родителей от рук Тара. Если они, как ты говоришь, были верны Зеленому двору.

— Я точно не знаю, что там произошло, — признал Тибер. — Все, что есть, говорит о покушении двух убийц. Но можно ли доверять этим сведеньям? Если я прав, сомнительно, чтобы Тар оставил правдивые записи или документы. Ровно наоборот, он бы уничтожил любые доказательства, противоречащие его версии событий. Одно знаю наверняка — твои родители были верны Зеленому двору и добровольно отправились в изгнание вслед за Первым принцем. Более того, он сам вызвал их на Скалу.

— Откуда ты…

Вместо ответа в руках Тибера появился потертый временем листок.

— Хоть печати и нет, думаю, ты без труда узнаешь почерк.

Вырвав листок из рук Третьего принца, Кэра впилась жадным взглядом в чернильные строчки. Тибер оказался прав — эта ровная, близкая к каллиграфической манера письма с характерными завитками заглавных букв принадлежала Первому принцу.

Текст письма хоть и не был лишен некоторой доли пафоса, был скорее дружеским, чем приказным, и предназначался… ее родителям. Как-то странно вызывать к себе своих убийц, да еще и вместе с дочерью.

— Есть еще кое-что, — добавил Тибер, передав Кэре еще несколько листов. — Я нашел весьма интересные бумаги. Похоже, твои родители заключили сделку с Палатой Теней. Им прощали былые прегрешения, а они обязались следить для Палаты за Первым принцем. Если Тар об этом узнал…

Продолжать Третий принц не стал, предлагая девушке самой сделать нужные выводы.

Кэра замерла, прикрыв глаза. Несколько слезинок очертили на щеках неровные дорожки.

— Он мне врал. Все время врал.

— Прости. Я не оправдываю Тара. Возможно, у него просто не было выбора.