Расколотая империя
Шрифт:
Со стороны казалось, что для клана Вэйр, к которому он принадлежал, восшествие на престол Лорса Валлона выгодно. Но Лорс на императорском троне в первую очередь укреплял позиции своего дяди Элая Зогна, как главы клана Вэйр. А вместе с Элаем Зогном укреплял и утверждал свое положение весь род Зогн. Этор не сомневался — первым же действием Элая, после становления Лорса императором, станет смена главы теней и окончательное оттеснение рода Суан от управления кланом.
Мириться с подобным положением дел он не собирался. А потому внезапное предложение императрицы Сейлан о тайной встрече пришлось ему по душе.
—
Повисло молчание.
— Ладно, я скажу то, о чем мы все думали в эти дни и зачем собрались, — медленно протянула Сейлан, поиграв с золотой фибулой на своем плаще. — Лорс Валлон должен умереть. Это единственная возможность избежать победы Красного двора.
— Согласен! — кивнул Этор, поддерживая Вторую императрицу.
Клану Вэйр выгоден император Лорс, но род Суан устроит и император Бадрис. Особенно если с Лорсом Валлоном погибнет и Элай Зогн.
— Все в руках Пресветлого, — вздохнул Анато. — А Красный двор явно переполнил чашу Его гнева. Что вы предлагаете?
Глава 30
Грядет буря
— Ваше высочество, к вам прибыла Ее Высочество императрица Медея, — сообщила служанка, тихо проскользнув в комнаты Второй императрицы.
— Прибыла? — Сейлан на мгновение оторвалась от созерцания своего отражения в зеркале и улыбнулась. — Ничего, пусть немного подождет. Это полезно. Я несколько лет ждала.
Служанка низко поклонилась, копируя ядовитую улыбку госпожи, и закрыла дверь.
Сейлан вновь посмотрела на свое отражение. Покрутила длинный локон и начала небрежно, неторопливо перебирать флакончики с духами и притирками, открывать и закрывать коробочки с косметическими средствами, внимательно изучая их содержимое.
Торопиться не стоит, незваная гостья подождет, пока она приведет себя в порядок.
Да, поступок мелочный, можно сказать, детский. Но отказать себе в этом маленьком удовольствии Сейлан просто не смогла. Лиара и Медея палец о палец не ударили, когда ее приговорили к домашнему заключению. А ведь это благодаря ее решительным действиям проблема Первой императрицы сгорела в пламени очистительного костра Белых жрецов. Средство несколько более радикальное, чем планировали эти две наивные курицы с коронами, зато в его эффективности не приходится сомневаться.
На что они рассчитывали со своим изначальным беззубым планом? Отстранить живую Имсаль от власти? А кусок мяса из пасти дракона вырвать не хотите? Шансы на выживание тут примерно равны.
Нет, Имсаль должна была умереть. И Белые жрецы не подвели.
Выбрав из стройного ряда флакончиков с духами нужный, подаренный Первым принцем, Сейлан посмотрела на просвет зеленое, словно алмаз стекло. Флакончик опустел на треть. Следует быть экономнее. Такого дивного и устойчивого аромата не найти во всей империи, а с будущими подарками от Тара могут возникнуть определенные сложности. Она сделает все, чтобы Первый принц не покинул империю живым.
Обещание сыну? Харус поймет, когда повзрослеет. К тому же, он может ничего и не узнать. У Тара много врагов и еще неизвестно, кто нанесет завершающий удар. Он сам предопределил свою судьбу, когда вернулся и начал ворошить прошлое!
И вновь Сейлан не смогла отказать себе в удовольствии нанести несколько капель именно подаренных Первым принцем духов на шею и виски. Этот аромат странным образом успокаивал ее, прогоняя приступы мигрени, годами мучившие Вторую императрицу.
Внезапное появление в Оранжевом дворе Четвертой императрицы не стало для нее неожиданностью. Более того, этот визит явно запоздал. Нет, в чем-то Медею можно понять — трудно признать свое поражение. Крах всех планов. Дело даже не в набранных Лиарой голосах, многие союзники Синего двора отвернулись от Медее после разгрома посольства астшана. Что сделал Синий двор для своего пусть и негласного, но все же союзника? Ничего! А слухи о том, где прячется Эльгери ати Унсан пошли гулять по влиятельным родам. И почему же дочь Сетта ати Унсан предпочла Оранжевый двор Синему? Считает последний ненадежным?
Выждав еще немного, Сейлан в последний раз придирчиво изучило свое изображение и отправилась встречать гостью.
Выглядела Медея неважно. Волосы Четвертой императрицы были растрепаны, а косметика нанесена слишком обильно и настолько небрежно, что своих служанок, сотворивших что-то подобное, Сейлан приказала бы немедленно высечь. По покрасневшим глазам было видно, что Медея провела бессонную ночь. Возможно, не одну.
Сейлан едва заметно поморщилась. Это уже никуда не годится! Императрица всегда должны оставаться императрицей. И в тронном зале, и на эшафоте!
— Сестра? — разыграв легкое удивление, она заставила свои губы растянуться в самой радушной улыбке из возможных. — Потрясена твоим внезапным и таким ранним визитом. Прости, что заставила ждать, я очень поздно легла и только недавно проснулась. — Ложь слетала с языка с приятной легкостью.
— Ничего страшного, сестра, — отозвалась Медея, вернув Второй императрице радушную улыбку. В эту игру можно ведь играть вдвоем.
— Так что произошло? Зачем ты ищешь меня в такую рань? Что-то с Бадрисом?
— С Бадрисом все в порядке.
— Рада это слышать.
Внезапно, улыбка притворного добродушия слетела с лица Медеи, словно сорванная маска, взгляд посерьезнел.
— Предлагаю оставить эти игры и поговорить серьезно, — сказала она, перестав притворяться.
— Хорошо, — выражение Сейлан тут же переменилось. Стало не менее хищным и опасным, чем у Четвертой императрицы. — Ты пришла, потому что Лиара умудрилась заполучить нужное количество голосов?
— Да! — не стала отрицать Медея. — Нельзя допустить ее победу! Кто угодно, но только не Лиара! — горячо добавила она, меря быстрыми, нетерпеливыми шагами гостиную.
«Нет, ей решительно стоит поучиться держать себя в руках» — подумала Сейлан, внутренне испытывая удовлетворение. Все идет так, как она и предполагала. Стоило Красному двору собрать большинство, синий тут же прибежал к ней. В ином случае на этом месте была бы Лиара.
Эти несколько лет притворства прошли не зря. Красный и Синий двор так привыкли враждовать, а Лиара и Медея настолько рассорились, что сама мысль о победе другой стороны доставляет каждой из императриц почти физическую боль. Хуже, наверное, была бы только победа Первого принца. Да и то из-за угрозы, которую он несет.