Раскрытая тайна
Шрифт:
– Все возможно… Мы можем всю ночь гадать, из-за чего Сара выстрелила в незнакомца, и все равно ни на шаг не приблизимся к истине. – Колт понимал, что Бранч уже, так сказать, метит территорию. Он не собирался уступать.
– Бранч, мы обязаны действовать осторожно и грамотно… Как положено. И не бежать впереди паровоза.
Хотя Колт не знал наверняка, почему Бранча перевели из Чикаго в родной городок, но такой перевод граничил с понижением в должности. Едва ли в его прошлом есть что-то, способное украсить резюме.
– Что ж, будь по-твоему. –
Колт кивнул в знак согласия. Бранч сел в свой внедорожник и уехал. Колт смотрел ему вслед. Как жаль, что Мелвин Йодер лежит на смертном одре! Завтра нужно будет навестить его сыновей и попросить разрешения повидаться с патриархом местной меннонитской общины. Йодер наверняка знает зятя лучше, чем кто бы то ни было. Содер ни за что не смог бы жениться на дочери Йодера, если бы отец его не одобрил.
Если здоровье старика позволит принять гостя, Колт расспросит Мелвина об Уэсли Содере. Что он за человек? И почему не торопится домой, зная, что сейчас очень нужен жене и детям?
Напрашивался лишь один правдоподобный ответ: Содеру есть что скрывать. Колт в последний раз взглянул на дом и сел в машину. Что бы ни утаивали Сара Содер и ее муж, он все выяснит.
Едва Колт добрался до собственного дома, как возникла еще одна проблема. Во двор въехал его сын Ки и припарковался прямо за отцовским пикапом. Колт проверил время. «Комендантский час» для подростков давно наступил.
Сын не догадывался, что отец сидит в машине и видит его. Скорее всего, Ки считал, что его властный папаша, который понятия не имеет, как живет молодежь, уже давно спит. Колт наблюдал, как его восемнадцатилетний сын вылезает из машины и тихо закрывает дверцу. Потом он огляделся по сторонам и зашагал к дому.
Зашагал – сильно сказано. Его шатало из стороны в сторону… Колт негромко выругался. У него на глазах его единственный ребенок с трудом добрался до окна своей комнаты. Толкнул створку и перевалился через подоконник… Послышался глухой удар – видимо, Ки рухнул на пол.
Парень безрассуден и напрашивается на неприятности. Мать и дед избаловали его вконец. Только Колт пытался внушить ему какие-то правила; хорошо, что после развода он добился совместной опеки над сыном. По крайней мере, половину времени Ки вынужден хоть как-то подчиняться правилам.
Он давно нарывался на неприятности… Но сегодня Колт впервые увидел, как сын возвращается домой после очередной вечеринки. Он посмотрел в зеркало заднего вида на красный сверкающий пикап. Парень сел за руль пьяным! Колт все видел собственными глазами. Прежние выходки не шли с этим ни в какое сравнение.
– Черт бы все побрал!
Колт вышел из машины, захлопнул дверцу и направился к дому, который достался ему в наследство от отца, – единственное, чего Колт не лишился при разводе. Войдя в комнату сына, он увидел, что Ки лежит на полу, на том месте, куда упал, и громко храпит. Покачав головой, Колт подобрал с пола брелок от машины сына и сунул себе в карман. Теперь избалованный паршивец не сядет за руль по меньшей мере месяц. Будить сына и ругать его сейчас – напрасная трата сил. Спорить с пьяным себе дороже.
Может, уложить сына в постель? Колт решил: нет, пусть спит там, где лежит. Рядом с Ки валялся выпавший из кармана мобильник. Колт решил, что какое-то время сыну придется обходиться и без телефона – раз он не способен подчиняться правилам, поживет немного как все.
Усталый, измученный, Колт медленно побрел к себе в спальню. Он сел на край кровати и по очереди стянул с себя сапоги. Потом носки.
Иногда Колту казалось, что бывшая жена назло позволяет сыну делать все, что ему заблагорассудится, чтобы отомстить за развод. Бог свидетель, Колту никогда не позволяли валять дурака, и он не собирался потакать глупостям сына. Карен назвала его Китоном в честь своего отца. Колт не возражал, поскольку его сын носил фамилию Таннер. Он хотел, чтобы все было по справедливости. Но Карен Вильгельм никогда в жизни не играла честно. Ки исполнился год, когда Колт впервые застукал ее с другим. Десять лет он мирился с ее ложью и изменами в попытке сохранить семью. Потом понял, что с него хватит.
Он снял рубашку и потянулся к поясу, и тут завибрировал телефон Ки. Колт посмотрел на экран. Там высветилось: «Мама». Колт постучал по экрану и ответил так же, как всегда отвечал сын:
– Ну?
– Детка, хотела убедиться, что ты нормально доехал до дому. Ты был навеселе.
От гнева кровь закипела у Колта в жилах.
– Ты позволила нашему сыну сесть за руль пьяным?!
Последовала пауза.
– Почему ты взял телефон Ки? – Холодная ярость в ее голосе не шла ни в какое сравнение с ослепляющим гневом, который овладел Колтом.
– Потому, что он выронил его, пока лез в окно своей комнаты. Сейчас вырубился там на полу.
– Я не… когда он уходил от меня, то вовсе не был пьяным. Наверное, по пути домой заехал к приятелю…
Вранье!
– Теперь он очень долго не сядет за руль. И телефон тоже не получит.
– Машину подарил ему мой отец. Ты не имеешь права ее отбирать!
– Предпочитаешь, чтобы я арестовал его за вождение в пьяном виде?
– Ты не посмеешь!
Колт расхохотался:
– Тебя ведь я арестовал!
Конечно, ее богатый папаша нанял лучшего адвоката в округе, который ее освободил. Этот трюк он проделывал уже пять раз. Ничего удивительного, что их сын не боится последствий. Он видел, как мать всю жизнь выходит сухой из воды.
– Утром отец тебе позвонит. – Карен оборвала разговор.
Колт выключил телефон сына и сунул в наволочку запасной подушки. Ки не подумает искать его там.
Сняв джинсы и трусы, он направился в душ. Дожидаясь, пока согреется вода, Колт думал о самой большой ошибке в своей жизни.