Раскрытие безграничных возможностей, или Сюрприз от предков. Уникальная технология
Шрифт:
Я начала эту книгу с описания истории Дениса Решетникова, заложника ловушек борьбы и разочарования, не случайно. И ловушки мощные, и персонаж исключительно привлекательный: умен, образован, энергичен и очень недоверчив. Настоящий «крепкий орешек».
Ко мне он пришел скорее из любопытства. Чтобы убедиться в правильности своей позиции: таких, как он, психологу сложно чем-то удивить и уж тем более сподвигнуть к действиям. В общем, быть полезным.
В начале нашей первой встречи на меня внимательно смотрел мужчина, уверенный, что все знает наперед. В его взгляде отчетливо читалось: «Ну что, попытаетесь
Он выжидающе молчал. А я не стала спрашивать его о проблемах. Такие, как он, вслух не признают, что проблемы у них есть. Поэтому спросила о другом: «Что вы хотите?»
«От вас?» – заинтересованно переспросил Денис.
«Нет, что вы хотите от себя вот в этот период своей жизни?» – пояснила я.
«Наверное, – помедлив минуту, сказал Денис, – отключиться от всего».
Так началось наше знакомство. Он оказался великолепным слушателем и остроумным рассказчиком. Историю жизни – своей и семьи – сумел наполнить многими говорящими деталями. Построение генограммы его увлекло и стало той маленькой «темой», как выражался Денис, в которую он «увидел смысл вкладываться»: даже историю происхождения своей фамилии он исследовал сам, без помощи профессиональных архивариусов.
Правда, не могу сказать, что Денис выскочил из ловушки борьбы и, как следствие, недоверия легко и быстро. Слишком трудно ему было отказаться от мысли, что только тотальная подозрительность и непрерывный контроль над всем и всеми не даст ему (и его бизнесу, разумеется) упасть с заработанного в упорной борьбе «верха» вниз, к пораженцам-лузерам, которые в свои «чуть за 40» оказались не у дел, вытесненные из активного участия в делах их компаний своими более резвыми партнерами, которые на деле оказались конкурентами.
«Недоверие и контроль – всего лишь фильтр, который подстраховывает от ненужного осадка: людей, которые не нужны и могут отравить жизнь», – пытался убедить меня в своем «здравомыслии» Денис.
Однако желание избавиться от стиля жизни, который обесточивал его и привел в состояние мрачно-серого пессимизма, было велико. Поэтому он довольно быстро согласился, что вместе с ненужным отфильтровал и все живое. И в конце концов перестал верить даже близким друзьям и самому себе, прежде такому драйвовому, а теперь внезапно закисшему. Он перестал верить в возможность новых – безопасных и радостных – поворотов на своем пути.
И я предложила: «А где вы еще не были, но хотели бы побывать?»
«На Кубе, – почти не раздумывая выдал Денис и, не дожидаясь моей реакции, сказал: – Это вариант. Я поеду, проветрюсь. Спасибо за совет».
Через несколько дней он улетел в Гавану, где когда-то жил кумир его юности – неутомимый Че Гевара. Но даже на Кубе ему казалось, что он только зритель, а не участник жизни. Он смотрел на танцующих кубинцев, бесхитростных, открытых и жизнерадостных, и вяло думал: «Ну просто как дети. Уж им-то точно не надо работать с аффирмацией «Все, что происходит вокруг меня, дает мне радость и удовольствие». Она у них в крови».
И вот тут… Что-то звякнуло внутри, как в то памятное утро, когда он, слушая любимых Scorpions, отчетливо понял – он попал в западню, и надо срочно что-то менять.
Его нежелание признавать
Он буравил взглядом лица «детей Кастро» и видел, что они чувствуют вкус жизни без всяких катализаторов. Мохито не в счет.
Однако ловушка недоверия все еще прочно удерживала логику его размышлений. «Конечно, легко веселиться, когда у тебя ничего нет, а значит, нечего и терять, – попытался нащупать прежнюю почву под ногами Денис. – В чем здесь дело, в чем?»
И быстро нашел казавшуюся ему очень разумной причину: «Я-то весь в бизнесе, мне приходится думать на несколько шагов вперед. Думать, чтобы предупредить опасность. Так надо. Точно надо?»
Этот вопрос снова поставил его в тупик. Но потом, в этот же день, там, на Острове свободы, он осознал (почувствовал, признал и сам для себя это сформулировал), что он ничему не радуется потому, что не настроен получать приятные сюрпризы. Он настроен только на подставы.
«Меня пронзило чувство, – рассказывал он мне позже, – что от своих подчиненных я действительно непрерывно жду того самого бойкота, который так искорежил жизнь моей бабушки, а от партнеров – той самой несговорчивости, которую надо брать с боем, чтобы не остаться без чего-то такого же нужного, как аппарат УЗИ. Но самое главное, я, оказывается, точно так же, как дед, не верю, что все заработанное сегодня будет давать мне радость завтра».
Вот так, постоянно ожидая противников, он перестал верить и людям, и собственному будущему. Но без людей ему стало пусто. Поэтому он согласился на предложенный мной эксперимент: по-новому взглянуть на окружающих. Отключить внутреннего цензора-критика, сурового и предвзятого, и перестать навешивать скороспелые ярлыки на каждого, кто попадает в его поле зрения. «В конце концов, – убеждала его я, – это только на время, вернуться к прежней позиции вы сможете в любой момент».
Денис согласился и, к своему удивлению, обнаружил, что многие из тех, кого он привык считать серыми лошадками, не так уж и заурядны. У некоторых есть весьма любопытные идеи. Им можно доверять. На них можно положиться.
Через полгода он решился оставить свои фирмы на управляющих и уехать с незнакомыми людьми на любительскую гонку внедорожников. Просто так. Любопытства ради. Его там никто не знал, он – тоже.
Авантюра удалась. Когда Денис рассказывал о поездке, в его глазах впервые был виден блеск азарта. «Ну, это не Париж – Дакар. Машины – средние, гонщики – тоже, но вы знаете, – он сделал паузу, – без доверия к штурману сложно не опрокинуть машину, а контролировать и машину и трассу одновременно – ну очень сложно, почти невозможно».
Потребовался год, чтобы он перестал завидовать беспричинной радости простодушных кубинцев. Убедился, что все еще способен получать от жизни и удовольствие, и драйв. Он с нуля создал автомобильный клуб для экстремалов: особенно его зажигало, что с нуля.
Вместе с еще вчера незнакомыми гонщиками он придумывал устав, традиции и одним им понятные фишки. Когда он увидел, что ему доверяют и с ним считаются не из-за денег и статуса, тогда там, в «большой жизни», в своем кругу, все стало заметно проще.