Распад. Новое солнце
Шрифт:
– Ягли, садись сюда.
– Нет, он сядет рядом со мной.
– Так нечестно!
Маленькие сорванцы не давали гостю покоя, и Рим решил прийти ему на выручку.
– Прекратите немедленно, – вмешался он, но выбрал слишком добродушный тон, поэтому его проигнорировали.
– Делайте, что вам говорят, – крикнул Кат, и только после этого дети начали нехотя рассаживаться по местам.
– Садись, не стесняйся, – Рим кивнул Ягли, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Новая одежда подошла ему идеально, но его заметно тревожило отсутствие длинных рукавов, – металлическая рука притягивала слишком много любопытных глаз.
«Значит, бывший солдат», – подумал Рим и решил, что позже отдаст ему один из своих темных плащей.
Наконец-то все расположились за столом, и наступила очередь для молитвы.
– Отче, – произнес священник, – мы благодарим тебя за эту еду, за неожиданного, но желанного гостя, за наше благополучие в суровое время. – Он не мог не заметить, как искривилось лицо Ката. – Молим, чтобы сия пища дала нам сил помочь нашим ближним и нести твое благословение дальше. Да будет так!
– Да будет так, – хором ответили собравшиеся и прильнули к тарелкам.
– Не деликатес, но хотя бы питательно, – обратился к Ягли Рим.
– Да нет, не волнуйтесь, – задумчиво ответил гость. – Просто эта еда навевает воспоминания.
Раздался громкий хруст. Присутствующие накинулись на армейские питательные брикеты (благо в свое время Рим добился, чтобы церковь включили в реестр распространения гуманитарной помощи) и жадно запивали их водой.
Сегодня разговоры велись более охотно: звучали любимые истории, что могли быть поведаны только новому лицу. Дети перебивали друг друга, каждому хотелось получить свою минуту славы. Лишь трое продолжали молчать: Ягли, Рим и Кат.
Ужин медленно подходил к концу. Рим поставил кипятиться чайник, а сам выскользнул из трапезной и поднялся на второй этаж.
Его комната находилось в самом конце коридора. Это была небольшая коморка с одноместной деревянной кроватью, столом, заваленным книгами, и высоким шкафом для одежды. Приблизившись к последнему, он достал оттуда свой темный плащ с капюшоном, набросил его на руку и спустился вниз. Решил пока не заходить на кухню и не мешать, дав своим воспитанникам вволю пообщаться с гостем.
Вспомнив, что так и не затушил свечи подле алтаря, он вышел на улицу и вновь направился в церковь.
Архитектура любого храма была символична, но и практична одновременно. Акустика, блуждающее эхо, все строилось так, чтобы голос проповедника достиг даже самых дальних рядов в церкви. Может, поэтому Рим и оказался невольным слушателем беседы двух молодых людей, или же, виной стала простая случайность, любопытство и неплотно захлопнутая дверь.
– Мне нужно идти.
– Хорошо, я тебя провожу. Выйдем через два часа, когда все лягут спать.
– Нет. Я и так достаточно пользовался вашей добротой. Я пойду один.
– И куда же? – огрызнулся Кат. – В Архелон так просто не попасть. Повсюду стены, ограждения, охрана.
– Как-нибудь справлюсь.
Кат протяжно шмыгнул. Хронический насморк еще не самое страшное, чем рисковали обернуться его ежедневные ночные прогулки.
– Я знаю людей, они помогут. Проведут. Есть тайные пути, которые только им известны.
Гость покачал головой.
– Просто скажи, где мне их найти.
– Нет, так не пойдет. Они не подпустят к себе какого-то незнакомца. Без меня у тебя нет шансов.
– Эти люди… не для них ли, случайно, предназначались запчасти, которые вы пытались сегодня украсть?
– Может, и для них. Я тебя о лишнем не спрашиваю, и рассчитываю на ответную любезность.
Некоторое время они оба молчали.
– Хорошо, сделаем по-твоему. Только ждать не будем, отправляемся прямо сейчас.
Раздался громкий протяжный скрип. Ягли и Кат напряглись и инстинктивно развернулись ко входу. Фигура священника едва читалась в полумраке храма, поэтому зависло молчание, пока Патер медленно не подошел, а его лицо не осветили свечи.
– Рим? – удивился Кат.
Было ли это несвойственное для тихого священника мимика или яростный огонек в его глазах, но юноша сразу же все понял – священник слышал их разговор от начала до конца.
– Ты подслушивал.
– Сядьте.
– Да как ты посмел…
– Я сказал, сядьте!
Непреклонность в голосе священника оказалась для Ката сюрпризом. Может, поэтому он даже не заметил, как подчинился, опустившись на жесткую деревянную скамью. Гостю осталось лишь последовать его примеру.
– Кто ты? – вопрос Патера был адресован Ягли. – Зачем тебе нужно в Архелон и во что ты пытаешься втянуть Катрапса?
– Я… не думаю, что мне стоит отвечать на эти вопросы, – произнес Орш.
– Ясно. Почему-то я ожидал, что ты так скажешь. – Рим, почувствовал, как начинает терять над собой контроль. Он злился и на проблемного сына и на уже не столь желанного гостя, но в первую очередь на себя. Сострадательность, чуткость, гостеприимность – эти качества делали из него выдающегося священника, но совсем не лучшего главу и защитника семейства.
– Вот! – Патер бросил Ягли плащ. – Забирай его и проваливай.
– Стой, – вмешался Кат.
– Замолчи, – рявкнул священник. – С тобой я поговорю позже.
– Нет, старик. Если он уходит, то уйду и я!
– Не думаю. Я тебе не позволю.
Кат фыркнул, после чего начал хохотать, мерзко и громко.
– Сдалось мне твое позволение, священник. Ты все равно не сможешь меня остановить. Ты способен только на разговоры и молитвы.
Раздался хлопок, который эхом разнесся по храму. Это была пощечина, что обожгла щеку зазнавшегося юноши.