Расплата за жизнь
Шрифт:
Неплохо устроились ребята, — качал головой Потапов.
— Куда лучше! Они даже нищих налогом обложили. Те им в конце дня половину, а то и больше, от подаяний отдают. Иначе не разрешат на базаре побираться. По два червонца с каждого. Такова такса, — сплюнул Филипп. И, выругавшись, продолжил: — Вот, взять, к примеру, меня. Я не торгую, не побираюсь. Но налог плачу.
Что? — изумился Вадим и спросил заикаясь: — За что?
— За то, что подрабатываю на базаре. Живу теми приработками. Потому каждый день по два целковых плачу. Иначе как бомжа сгребут в отделение. Так и предупредили.
— И давно они на рынке хозяйничают?
— Скоро год будет.
— Как директор базара на это все смотрит?
— Он самый большой налог платит им. Они кого хотят, того и поставят бугрить. Уже троих сменили. Один на них жаловался властям. Его выдали. Вывели из конторы под руки. На глазах у всех дали пинка под зад, и поплелся старик домой. В правду уже не верят. Хоть и участник войны, и награды имеет. Вон, обратился за помощью и защитой. А что получил? По самой что ни на есть правде — коленом. Он до сих пор нос из дома не высовывает — совестно мужику.
— А второго за что выгнали?
— За тюбетейку. Казахи дыни привезли, Быковы их потрошить стали. Ну а директор пожалел людей, вступился. Стал совестить. Быковы долго слушать не любят. Взашей в ворота вытолкали. Чтобы не лез. Не затыкал своими двумя дырками одну чужую. Казахов они вытрясли. До пылинки. Да и директору мало не показалось. На его место через час нового привезли. Не знаю, надолго ли.
— Все понятно, — вздохнул Вадим.
— Да что говорить? Они не только на базаре промышляют. Быковы в две смены крутятся. Если не в три, — усмехнулся Филя.
— А где еще? — оживился Потапов.
— Сучарники данью обложили.
— Уж не притоны ли?
— Они самые! — рассмеялся Филя.
— Откуда знаешь?
— Ну, дела житейские. Где среди ночи можно керосинить? Все бухарники закрыты. Только в сучарниках можно. Я и возник к Софке по старой памяти. Когда–то флиртовал с ней. Дай, думаю, загляну на огонек. Возник к ней. Посидели. Ну старая зазноба и оттаяла. Порассказала нам про свою житуху, про Быковых. Они ее вместе с сучками чуть по миру не пустили. Установили непосильную таксу. Натурой брать уплату отказались. Только в башлях. А клиентов мало. Так Быковы велели закрыть бардак, коли он бездоходным стал. Еле вымолили отсрочку на три месяца. Уж и не знаю, чем у них закончилось. Больше не заходил, чтобы не встретиться ненароком. Иначе и меня налогом обложат, что яйца есть.
— Интересно, сколько они имеют за день? — глянул Вадим на Потапова.
— Вероятно, каждый день по–разному.
— Да что там мудрить. У них по семь лимонов на рыло каждый день выходит. Мы ради интереса как–то считали. А потом меньшой Быков как–то проболтался в пивбаре своему корифану–менту, что по семь имеют. Всяк день. Но это, как я догадываюсь, самое малое. Когда нет кавказцев, тюбетеек, хохлов, латышей
— А сколько у них машин?
— Четыре. Завтра еще две ожидают.
Филя рассказал чекистам, каким налогом обложили Быковы гостиницу при базаре.
— Черт побери! Но ведь эти деньги должны идти на муниципальные нужды, в казну. И выручку до копейки просчитывают! — не поверил Вадим.
— Зачем мне лапшу на уши вешать? Вы проверьте! Там в люксе не по двое, а по шестеро живут. А платит всяк за себя полную стоимость. Горничные, дежурные по этажам, администраторы, вахтеры, вся обслуга ресторана и даже директор отдают свой положняк Быковым каждый месяц. А это тоже навар.
— Откуда знаешь?
— Корефаню с сантехником. Он сказал про все.
Глава 6. СОМКНУТЬ КОЛЬЦО
— Бандиты! — сорвалось невольно у Вадима.
— Ну что вы? Бандиты просто дети против Быковых. Они хоть что–то оставляют на жратву! Чтобы человек не сдох. А коли что случится, чтобы было на что похоронить. Эти даже с покойного кальсоны снимут, — вздохнул Филя горько.
— Тут уж не по семь миллионов, намного больше получается, если на круг, — прикинул что–то свое Вадим.
— По семь — с базара! — уточнил Филя.
Когда он ушел, Соколов с Потаповым долго обсуждали, что может связывать Быковых с Поповым? Могли ли они украсть коллекцию из квартиры Карпова? Почему Попов постарался скрыть свое общение с Быковыми от Вадима?
— И Попов, и Быковы одного поля ягоды. Без выгоды их общение не имело бы никакого смысла. Это однозначно. И выгода должна быть обоюдной. Игру в одни ворота не потерпит никто из этих троих, — говорил Потапов.
— А может, зависимость? Ведь Попову есть чего опасаться. Может, братцы прикрывают его?
— Они скорее накроют, чем прикроют! Двое на одного — это уж слишком дорогое удовольствие. Петру не потянуть. Тут уж не «крыша». Попов — человек жадный; Копейку не потратит впустую. Надо проверить, на чем он завяз, где попал в лапы Быковых?
— Хорошо. Попробую узнать подробнее, — усмехнулся Вадим загадочно.
— Что ты придумал? — заинтересовался Потапов.
Но Соколов обещал поделиться информацией уже завтра утром, если ничего не помешает.
Вадим не решился открыть свой ход. Он вздумал прибегнуть к самому простому способу.
В доме Быковых — современной девятиэтажке — имел квартиру друг Вадима, одноклассник Валерий Горбунов. Он вернулся из Афганистана калекой. Без ноги. На работу его никуда не взяли. И жил он вместе с матерью на свою и ее пенсии. Мать Валерия слыла во всем городе отменной гадалкой. Когда в доме узнали об этом, к старушке потянулись бабы. Даже интеллигентки. А уж обывательницы тем более. Ведь именно удивительный дар женщины дал возможность купить квартиру в новом доме, куда сразу хлынули клиенты — старые и новые.