Расплата
Шрифт:
Саид хрюкнул и подал ему сумку, де Медем поставил ее на тахту, расстегнул молнию. На его лице выразилось замешательство.
— Что? Это оно и есть? — Замешательство начало сменяться гневом. — Саид, — прошептал он, глядя через плечо, — надеюсь, это шутка?
Не обратив ни малейшего внимания на прозвучавшую в его голосе угрозу, Саид подошел к тахте и, оттеснив плечом де Медема, схватил сумку.
— Не будьте идиотом! Здесь. Смотрите.
Он сунул руку в сумку и вынул какой-то светло-серый предмет длиной около сорока пяти сантиметров, шириной и толщиной с дощечку паркета, чуть вогнутый с одного конца и с углублениями по
Замешательство исчезло с лица де Медема, он снова улыбнулся, глаза восхищенно сияли. Он все понял и жадно наблюдал за действиями Саида. Араб вынул еще одну, короткую трубку и закрепил ее на верхней длинной поверхности конструкции. Де Медем тихо засмеялся — да, это было оружие! Он протянул к нему пальцы, Саид вложил в них карабин и хихикнул, увидев, как де Медем дернулся.
— Не бойтесь. Он не заряжен.
Де Медем взял оружие.
— Я слышал о нем и теперь вот в первый раз в жизни держу его в руках. Невероятно. Он невесомый, совершенно невесомый. — Он приложил вогнутый конец пластикового карабина к плечу и сделал вид, что нажимает на спусковой крючок, потом, смеясь от восхищения, опустил его. — Вы отлично разбираетесь в оружии. А точно ли оно стреляет? Не похоже. По-моему, это игрушка. Я уже видел нечто подобное.
— Ха, — фыркнул Саид, — понимаю. Если честно, я сам не поверил, что оно настоящее, хотя и перечитал все, что о нем написано. Оно отлично работает. Я испытал его сегодня утром, когда мы возвращались в город. Никогда не видел такой точности попадания. В пределах его дальности боя, конечно, а это восемьдесят метров. Вам подходит? — Он осклабился и похлопал себя по бедру. — Я лично все же больше доверяю своей железке.
Глаза де Медема невольно впились в бедро Саида, потом он перевел взгляд на его лицо и кивнул.
— Подходит. Как раз от вышки до микрофона. А патроны?
Саид снова полез в сумку и на этот раз вытащил картонную коробку размером с кусок мыла.
— Здесь, — проговорил он, протягивая ее де Медему. — В карабин вставляются две вот такие штучки.
Де Медем открыл коробку и кончиками пальцев взял «штучку» длиной со спичку и раза в четыре толще ее, повертел, рассматривая со всех сторон.
— Полностью из пластика или керамики, кроме вот этого наконечника, он из необогащенного урана или вроде того. Как бы то ни было, создатели клянутся, что никакой детектор металла не засечет его. Так что в этом отношении никаких проблем. — Саид с интересом знатока рассматривал при свете лампы патрон, и особенно его наконечник с крестообразным пазом. — Ни за что не поверил бы, если б не видел собственными глазами. Смотреть не на что, а весит больше, чем обычный девятимиллиметровый патрон. Сегодня утром я убедился, что эта штучка может хорошо разнести череп. — Он представил себе эту картину и затрясся от смеха.
Де Медем, казалось, не слышал его, он мечтательно рассматривал карабин и патрон.
— И какое же, по-вашему, мы найдем этому применение?
— Применение? — уставился на него Саид. — Но это же оружие. — Он пожал
— Представляю, что будет, если оно попадет в руки террористов. — Де Медем покачал головой. — Бог знает, что они могут натворить с такой штучкой.
Саид молчал. Де Медем поднял на него глаза и увидел, что тот смеется над ним, как над неразумным ребенком.
— Попадет в руки террористов? — переспросил он с лающим смешком. — А для кого же еще его делают? Для сопливых бойскаутов? — Улыбка исчезла с его лица. — Вы действительно не понимаете, де Медем? Подобные штучки делаются именно для террористов. И, конечно, для ребят из Моссада, но это одно и то же, — прибавил он и снова покатился со смеху, а потом, внезапно став серьезным, понизил голос. — Вы уверены, что сможете пронести оружие на место?
Де Медем положил карабин и коробку с патронами обратно в сумку.
— Об этом не беспокойтесь. Оно будет там.
— Как вы это сделаете? Какой-нибудь почитатель-полицейский?
— Это не ваше дело, — высокомерно улыбнулся де Медем. — Кстати, сегодня днем полицейские что-то усиленно искали.
Брови у Саида поползли вверх, он улыбнулся краем рта.
— Так кто же это сделает для вас? Президент?
— На вашем месте я забыл бы все это, — произнес де Медем. В его голосе звучала скрытая угроза. — Будете слишком много знать, наживете себе беду. А теперь почему бы нам не вернуться к тому, что вам положено знать? К вашим снайперам, например. Каждый из них сможет сделать не более чем по два выстрела, и то если повезет. — Он облизнул губы, выдав этим волнение. — Вы абсолютно уверены, что они справятся?
Саид искоса посмотрел на де Медема, уловив в его голосе тревогу.
— Если не справятся, в этом будут виноваты ваши французы-патриоты. Ребята обучались во французской армии. — Он понизил голос. — Мы все это уже проделывали, и не раз. Поверьте, лучше этих двоих вам не сыскать. Вы меня знаете: я не берусь за дела, которые не смогу выполнить. Вы платите нам, и мы безупречно выполняем работу. Идет? Кстати, у вас уже есть пропуска?
— Сегодня вечером, — покачал головой де Медем и сжал губы. — Я получу их сегодня вечером.
Широкие брови Саида сошлись на переносице.
— Вы что-то не слишком уверены. Вам ничего не помешает?
— Тьфу на вас! — произнес де Медем. — Везде вам видятся проблемы. Нет здесь никаких проблем. Мне их принесут сегодня вечером. Позвоните где-то в половине двенадцатого. Если хотите, зайдите сами и возьмите их.
Саид мрачно смотрел на него из-под широких черных бровей.
— Непременно позвоню. Имейте в виду, я уже много вложил в это дело. И даже если вы не достанете эти чертовы пропуска, все равно расплатитесь со мной сполна. Понятно?
Де Медем усмехнулся, положил руку на широкое плечо Саида и подтолкнул его к двери. Почувствовал, как взбугрились мускулы под плотной тканью его пиджака.
— Договорились, так что успокойтесь. Не забудьте позвонить мне вечером.
Саид кивнул и улыбнулся, не разжимая губ.
— Непременно.
20
— Слава Богу, этот крокодил убрался. Меня тошнит от него.
Де Медем стоял у окна и, скривив губы, смотрел на широченные плечи удалявшегося Саида. Потом опустил штору, повернулся и взглянул на графиню, которая стояла в дверях, морщась от отвращения.