Расправляя крылья: Шаг перед пропастью
Шрифт:
— Привет, — помахал нам рукой Толстый, делая шаг вперед. — Разговор есть. Отойдем?
Руки мне не подал, но я бы ее и не пожал. Поговорить? Поговорить можно, чего ж нет!
Мы как раз вышли в вестибюль перед главным входом — широкое пространство, со стендами с официальной информацией, заставленное по периметру кадками с пальмами и другими миниатюрными деревьями.
— Слушаю? — хмыкнул я, когда мы отошли за самую дальнюю пальму, подальше от чужих глаз и ушей — на большой перемене людно даже здесь.
Бенито замялся,
— У меня пять человек. Пять вместе со мной. Мы пойдем с вами.
— Пойдем куда? — не понял я. Точнее, понял, но только после того, как с языка сорвался глупый вопрос. Передо мной Толстый, он знает мою тактику и мой образ мышления лучше, чем кто бы то ни было. Стоило принять в расчет, что он раскусит мой план.
— Чико, не прикидывайся, — довольно оскалился он. — Тебя ж ЭТИ так прозвали, Чико? Малыш? — новый косой взгляд на Паулу. На губах его заиграла веселая улыбка.
Я закатил глаза к потолку — господи, все вокруг всё знают! Стоило ли городить такие барьеры секретности, если каждый сын хефе в городе владеет о корпусе самой полной информацией?
— Допустим, — кивнул я. — Почему ты думаешь, что мы не справимся без вас?
— Потому, что мы умеем драться. — В его глазах промелькнул огонек гордости, превосходства над титулярами. Хотя бы физического.
— Не аргумент, — покачал я головой. — Будет сложно, но мы справимся.
Он глубоко вздохнул и попробовал зайти с другой стороны:
— Шимановский, смотри, — активировал он перед глазами козырек. — Через два часа после вашего приезда в школе неожиданно появилось три новых ученика. ТРИ! — сделал он акцент на этой цифре. — Кто это — думай сам, но в девять утра этими учениками и не пахло, а в одиннадцать на них уже были готовы приказы о зачислении
Он последовательно вывел на вихрь изображения трех молодых парней лет двадцати брутальной внешности. — Это мне прислал отец, приказав и от них тоже держаться подальше.
— И от них тоже? — усмехнулся я. Бенито не моргнул глазом.
— Ну, на вас он прислал еще утром…
— На нас — это на меня и нее?
Он покачал головой
— Нет, только на нее, — кивок на мою спутницу. — И еще на четверых. Там две близняшки, гостья с Востока и латинос. Наверное, те, кто мог пойти с тобой вместо нее. С категорическим приказом не приближаться ни к кому из них ближе пятидесяти метров.
— Не особо ты соблюдаешь приказы… — покачал я головой. Вот оно как.
Отчего-то вспомнился сеньор Козлов, пришедший проведать вашего покорного слугу в подвале имения Кампосов перед обменом. И игольник, переданный от его имени Амарантой-Мамочкой в обход сеньорин офицеров перед расстрелом на Плацу. Как же тесен мир!
— Ну, так я ж не в армии, чтоб слушаться приказов! — улыбнулся Бенито. — А отец… Он меня любит. И заботится, как может. Но
— В общем, — подвел он итог, — это какие-то бойцы. Поддержка. — Рука его протянула Пауле капсулу с только что озвученной информацией. — Мокрухи не будет — мокруху в частной школе не простят даже Умберто Манзони, а значит, у вас на счету каждый боец, Шимановский. Тем более, такой, как мы. — Он улыбнулся и расправил плечи, явно оценивая себя как хорошего бойца.
Да, боец он хороший. Как и члены его команды. И то, что их всего пятеро, мало значит — эти пятеро в иной драке стоят десятка. Но меня смущало, что это бригада Бенито Кампоса, со всеми вытекающими выводами.
— Один из них был в столовой, — произнесла вдруг Паула. — Я его видела.
— Почему же он не вмешался? — повернулся я к ней. Она пожала плечами.
— Не знаю.
— Потому, что ОНА не угрожала Адриано, — ухмыльнулся Бенито. — Да и драчка была, если честно, так себе. Слабая драчка. — Он показно скривился, делая рукой неприличный жест. — Мы бы их месили совершенно иначе, и именно МЕСИЛИ.
С этим тоже было трудно поспорить. Эти месить умеют.
— Что ж ты не организовал им драчку получше? — усмехнулся я в ответ. — А наоборот, растерял всю свою команду, позволив какому-то выродку наводить порядки в ТВОЕЙ школе? Вас же было человек пятнадцать, а осталось пятеро… Не очень красивые цифры, Бенито!
— Кто я, а кто Манзони! — поднял Толстый палец к потолку. — Я рамсы не путаю, Шимановский, и место знаю! Ну, до тех пор, пока не получится ударить — так ударить. Чтоб наверняка, — пояснил он. — Просто не все из моей команды это поняли.
"…А Бенито ведь на самом деле поумнел! — поймал я себя на мысли. — Совершенно не похож на того быковатого качка, которого я знал ранее! Вот что делают с людьми стрессовые ситуации!.."
— Что с Николь? — сверкнул я глазами, резко переводя тему. Нет, во мне не было эмоций, но задавая некоторые вопросы выглядеть нужно грозно.
— А ее я тебе не отдам! — зарычал вдруг Бенито, резко превращаясь из спокойного рассудительного сеньора в звереныша. Я даже чуть не отшатнулся. — Она моя! И я люблю ее!
Я поднял руки в примирительном жесте — ссориться из-за этой сеньориты с Кампосом в мои планы точно не входило.
— Главное, чтоб она тебя любила!
Он сделал несколько успокаивающих вздохов, пока не взял себя в руки.
— Сам поговоришь с ней, Шимановский, если не веришь. Я ее ничего не заставляю. И не давлю. Я не такой, как ты себе там навоображал! Я полгода ее добивался!..
— Мальчики, закрыли тему! — подвела итог дискуссии Паула. Но по глазам было видно, что как и всякая история любви, эта вызвала в ней интерес гораздо больший, чем все противостояния с выродками вместе взятые. Но работа, работа…