Распятие души украинца. Книга первая. Дети войны.
Шрифт:
Ситуация действительно была хуже некуда. На робкий вопрос Артура «когда вернётся папа?» его мама горько вздохнула и, сдерживая слёзы, призналась:
— Не знаю, сынку. Молю бога, лишь бы только вернулся живым.
Примерно в этот же период времени, старший сын Феодосии — Бузина Николай, лейтенант Красной Армии строил фортификационные укрепления на Западной границе СССР. В первые дни войны был тяжело контужен. Еле живым его доставили в дом на окраине Львова, где он квартировал.
Хозяйской дочери девятнадцатилетней Ксении рослый темно-русый офицер нравился. Более того, выхаживая и возвращая больного
Семья Ксении из потомственных интеллигентов, исповедуя умеренно националистические взгляды, ревниво отстаивала право на личное мнение в оценке текущих событий на Украине. Собственно, интеллигентом был Матвей, отец Ксении. Большая часть его крови имела польское происхождение. Она-то и придавала характеру главы семейства хорошую порцию неуступчивого гонору. Участвуя в одной из демонстраций, то ли «за», то ли «против» Советской власти, этой властью он был задержан. В ходе разбирательств его хорошенько отметелили, сломав два ребра. В последствии, не обнаружив серьёзного криминала, выпустили. В итоге, теперь рядом в комнате лежали два больных человека, за которыми ухаживали любящие женщины: мать и её дочь. Если для женщин объединяющим началом послужила любовь, то для лежачих мужиков таким шатким мостиком взаимопонимания стали их болячки, умение мыслить и находить компромиссы.
Старший брат Сидор — активный участник военной организации украинских националистов (ОУН), домой уже давно не показывался. Происхождение этого сына — тайна за семью печатями. Участвуя в одной из националистических ячеек, его мать была изнасилована залётным боевиком. Забеременела. Дабы скрыть свой грех, вышла замуж за ничего не подозревающего Матвея. Средний — Орест во всём подражал старшему брату. Но характер имел мягкий, унаследованный от отца. Красавица Ксения удалась вся в мать Василину. Мать отдала ей всё, что имела: строгую красоту и жёсткий характер. В семье командовала она, но если Ксения в чём-то «упиралась», то тут уж «нашла коса на камень». Самый младший из братьев — семнадцатилетний Мирон, всеобщий любимец во всём слушался сестру. Каким-то чудом, только молчаливым присутствием он вносил мир и согласие во все семейные споры и разногласия. Домочадцы называли его ласкательно — наш Мир.
Жизнь к Николаю возвращалась медленно. С приходом немцев, Василина было заикнулась:
— Зачем нам этот русский? От него одни неприятности. Сдадим его немецким властям, и заживём спокойно.
— Только попробуйте! Во-первых, он не русский, а украинец. А во-вторых, он мой. Вместе с ним уйду и я, — наотрез воспротивилась Ксения.
— Ради бога, не кричите. Громко разговаривать я не могу. Сломанные рёбра любви к Советам мне не добавляют. Но мы не звери, чтобы беспомощного человека обрекать на смерть, — категорически заявил Матвей.
— Пусть остаётся. В случае чего выдадим его за Сидора. Тем более что они здорово похожи. Выздоровеет, а там посмотрим, — высказал своё мнение Мирон и все присутствующие домочадцы с ним согласились.
Неприметная телега с банковскими активами и деньгами, в опечатанных, прикрытых соломой мешках, в общем потоке эвакуации, без особых приключений следовала на восток. Три человека вооружённой охраны и сопровождения тихо радовались и возносили хвалу богу за то, что огненный вал сражений войны их пока не настигал.
Благодаря
Ещё раз, помолившись богу за благополучное завершение их путешествия, Фёдор и представить себе в уме не мог, какие испытания войной ждут его впереди.
Жители городка Берёзовка переживали тревожную ночь. Не объясняя причин, бургомистр Рачок по радио запретил им до особого распоряжения выходить и покидать свои дома. Евреям приготовиться к переучёту и действовать в соответствии с приказом немецкой администрации, распечатанном и расклеенном ранее на всех доступных местах. Приказ обязывал всех евреев с детьми и стариками к десяти часам последующего дня прибыть на площадь перед городской управой. При себе иметь порядковые регистрационные номера и самые ценные вещи, внесённые в собственноручные описи. За неисполнение приказа — расстрел.
Выбор был не велик: расстрел на месте, или же несколько позже. Несмотря ни на что, у каждого из них теплилась надежда каким-то чудом выжить.
За что же и почему немцы их уничтожали? В общем, целиком по проблеме ответ есть: за деньги, территорию и власть.
А вот, за что убивали конкретно каждого человека — ответов множество, в том числе, только за то, что он рождался евреем. Это кощунство, преступление и вопиющая несправедливость!!! Но, что делать, если большие деньги и власть только и существуют благодаря этой несправедливости:
За что погибли младенцы до двух лет, которых Ирод приказал убить, надеясь среди них уничтожить маленького Иисуса Христа? — ради сохранения своей власти.
За что татары-монголы вырезали целые народы и их сражающиеся города? — ради устрашения, завоевания территорий и установления там своей власти.
За что в Варфоломеевскую ночь были вырезаны десятки тысяч гугенотов? За веру? Нет! — за власть.
За что в Новом Свете была разрушена цивилизация и культура американских индейцев, а всех оставшихся кого не уничтожили, загнали в резервации? — ради золота, территории и власти.
Разве не фарисействуют совремённые «демократы» отменяя смертную казнь для убийц, насильников, казнокрадов и прочих нелюдей, совершивших тяжкие преступления? Насильно насаждая другим народам такую «демократию», преследуя свои меркантильные — «национальные» интересы, они развязывают братоубийственные войны, революции и конфликты, в которых гибнут миллионы ни в чём не повинных людей. Ради чего всё это? — ради удержания наследуемой власти, перераспределения, сохранения и преумножения капиталов жестокими властолюбцами.
За что в конечном итоге погиб Иисус Христос, распятый на кресте? — Ради веры и надежды, что когда-нибудь люди вспомнят, что у них есть непреходящая ценность, дарованная всемогущим творцом — разум человека разумного. Всем людям, уверовавшим в него, Иисус подарил душу.
Смертное тело купить и продать можно, но душу — никогда! Когда люди это поймут, то несправедливой власти капитала придёт конец. Для осознанного познания своего разума им в виде инструмента Христос оставил свои заповеди.