Рассекая лёд: Обжигая меня
Шрифт:
Мне это родственники матери, у которых жила почти два года и которые эту истину в моё сознание вдалбливали каждый божий день, укрепляя в мысли, что женщина обязана быть удобной, молчаливой и, конечно, под мужчиной.
Быть за мужем и выполнять все его прихоти. Работать, рожать, вести хозяйство и ублажать! Никак не меньше, поэтому я долго привыкала к тому, что не обязана работать в прямом смысле этого слова, что не обязана в земле ковыряться и за хозяйством следить. Что должна радовать глаз, но при этом грезить о браке, только если повелитель мне это позволит
Так что я не мечтала о такой перспективе, как и не вынашивала глупых идей встретить настоящую любовь. Это не про такую, как я!
У меня другая судьба и ею распоряжается Костик.
Если скажет лизать – сделаю, сосать – буду, даже если не умею, и буду молиться, чтобы Доровский не пожелал, чтобы я это делала с другими. Я ведь шлюха, как бы снисходительно меня не называл своей любовницей и содержанкой. Я всего лишь та, кто помогает ему себя чувствовать на высоте в постели.
И я бесправна, на крючке, поэтому и выполняю все его прихоти по первому требованию. Я смирилась. И даже больше – была согласна на что угодно, лишь бы Доровский не злился и опять меня не запирал в частном доме под охрану. Я буду сговорчивой и покладистой, любой, какую он пожелает, лишь бы у меня оставался мой крошечный островок тишины и свободы. Моя квартира, которую заслужила за долгие годы повиновения.
Поэтому и молчала обо всех злоключениях с соседом, грузчиками, безответственными фирмами. Это мелочи, но они могли разрушить мой хрупкий мир счастья.
Костик и без того стал чаще обычного уточнять, как идёт ремонт и нужно ли с чем-то помочь. А ещё его волновало, когда я порадую его видом своего жилища.
Приходилось сбивчиво признаваться, что темпы ремонта не так быстры, как надеялась. То одно, то другое, но ремонт идёт полным ходом.
Доровский не раз предлагал свою помощь и деньги.
Чего не отнять – он не был скуп, и никогда никому не позволял меня обижать. Любые трудности и проблемы решал, но методы порой убивали. Особенно поначалу.
После я уже знала, что ждать и максимально старалась избегать опасных ситуаций.
Такие, как например, с соседом.
Поэтому буду держать его на расстоянии.
И сама сторониться.
Закрыла глаза и глубоко вдохнула, наслаждаясь секундами счастья. Даже пахла моя квартира по-особенному – свободой, одиночеством, тишиной.
Хотя, это обманчивое впечатление. Открыв глаза, уставилась на покачивающуюся лампочку. Тимур вновь устроил секс-марафон. Стоны девушки, скрип мебели. Ладно хоть музыка не орала фоном.
Через полчаса я уже жалела, что музыка не орала фоном.
Зло скрипнула зубами, доплелась до ванной комнаты, где отыскала в косметичке вату. Засунула в уши и, смакуя тишину, вернулась в постель.
Спать! Я дико устала…
***
– Ли, тебе нужно немного вникнуть в суть игры, – огорошил ещё утром за завтраком Костик.
– Какой? – я медленно пила чай.
– Милая, ты же видела хоккейный клуб, даже познакомилась с тренерами и командой.
Кивнула. Это конечно было натянуто «познакомилась», я даже в лицо не всех видела, хотя, для меня они все, как один – большие, быстрые, громкие, играющие.
– И что ты от меня хочешь?
– Скоро мы будем часто ходить на матчи. Подтяни матчасть, чтобы при встречах не теряться и не выглядеть пустышкой с красивой мордашкой.
Да, Костик был за то, чтобы я училась. Тоже огромный плюс в копилку любовника. Он не был одним из тех, кто любил трахать глупых девочек. Поэтому и моим образованием занялся сразу же, как купил. Да и нравилось ему при важных встречах знать, что если меня зацепят в разговоре и захотят услышать мнение, я не ударю в грязь лицом.
Так что да, я довольно неплохо разбиралась в разных аспектах его бизнеса. Не глубоко, ровно на столько, чтобы уметь поддерживать разговор.
Он меня не скрывал, несмотря на наличие жены. Однажды познав всю силу и глубину любви этого чудовища, я отмела глупые надежды на брак с ним и молилась, чтобы его благоверная жила долго и счастливо.
К сожалению, здоровье у неё было шаткое. Часто лежала в клиниках, поэтому в эти моменты очередной реабилитации, я особенно сильно чувствовала тепло к женщине и молилась об её выздоровлении.
Алкоголизм, усугубляемый антидепрессантами, частые пластические операции. Ни к чему хорошему такая жизнь не приводила, а о разводе Доровский и не заикался. Его жена была дочерью важного человека. Настолько важного, что сам господин Доровский страшился ему перейти дорогу, но и от меня отказаться без веской причины, а рассматривалась только смерть, не мог.
Поэтому мы все зависли в той точке, в которой находились последние тринадцать лет: жена-не жена, муж-не муж.
Жена-муж/любовник-игрушка.
Стелла Викторовна знала обо мне. Мы даже несколько раз говорили. Я искренне ей сочувствовала, несмотря на её откровенное презрение ко мне. Она даже пыталась меня убрать. Костик быстро образумил благоверную и сослал в очередной раз в лечебницу.
У меня просил прощения, специфически. Его это нешуточно возбудило. Он так гордился женой и мной, что только она уехала в клинику, привёз меня в их дом и трахал в каждой комнате огромного особняка, твердя, что ненавидит запах жены и мечтает везде оставить наш след.
Именно тогда я укрепилась в мысли, что он мной нездорово болен. А потом случился кризис и Костик ввёл в нашу интимную жизнь новую игру «подчинение и власть». К этому я привыкала долго.
– Завтра для нас проведут товарищеский матч. Думаю, тебе стоит глянуть, – несмотря на рекомендательную интонацию это не было предложением. – Потом будет банкет, где я познакомлю тебя с важными людьми.
– Как скажешь… – формально и с шаблонно покорной улыбкой.
***
Места в вип-зоне были удобными. Я видела игроков, слышала крики тренера и вздрагивала от грохота столкновений.