Рассекая лёд: Обжигая меня
Шрифт:
Обулась, неприятно отметив, что коньки внутри были грубые и жесткие. Завязала, как получилось и встала – меня качнуло обратно. Неожиданно. Мерзкое ощущение дискоординации, хотя стараешься держать равновесие.
Когда встала второй раз, стараясь не упасть, заметила, что Тимур надменно наблюдал за моими жалкими попытками дойти до проёма в бортике и оказаться на льду. А ещё мне было очень холодно. Не ожидала я столь долгого сидения в прохладном помещении. И если короткая шубка спасала от онемения верхнюю часть, то капрон и короткое платье, благо
– Нахрена одевать на каток вот это? – мою мысль о неподходящем виде озвучил сосед, стопорнув напротив проёма и мотнув головой, всем видом изображая непонимание.
– Я не знала, что мне грозило катание, – буркнула, когда очередная попытка всё же увенчалась успехом и я докостыляла до входа на каток. Тимур меня окинул странным взглядом, не то сочувствия, не то брезгливости.
– Ног не жалко?
– Очень, они у меня одни.
– Сядь, – кивнул на ближайшее сидение.
Я с недоумение оглянулись. Это что, мне обратно?
– Если не хочешь голеностоп сломать и мозолей нахватать.
Веско.
Подчинилась, с удивлением наблюдая, как Тимур ловко ко мне заскочил, в пару шагов рядом оказался. Встал на колено, взял мою ногу, быстро развязав шнурок.
– Чё, реально? – озадачено глаза поднял.
Я не знала к чему была фраза, поэтому молча ждала пояснения:
– Без носок? Твой мужик тебя покалечить хочет?
О любви Костика к принуждению и подчинению даже под пытками не рассказала бы, но то, что парень вот так в лоб спрашивал, поразило. Да и не думаю, что сейчас был подтекст «секс». Видимо Тимур у меня ассоциировался с сексом, вот и мысли скатывались не туда, куда нужно.
– Бл*, – мотнул головой парень. – Дело ваше.
И продолжил затягивать шнурки туже.
Я дышать боялась, потому что теперь меня сбивали с разумной мысли прикосновения: торопливые, но неспешные, ловкие, аккуратные и обжигающие в тех местах, где касался моей кожи.
– Всё! Готово! – поставил на пол мою вторую ногу и выпрямился.
Туго. Очень, хотя, признаться, так я лучше чувствовала стопы.
– Теперь можешь иди, – двусмысленно обронил и кивнул на проём к катку. Я сделал вид, что его посыла не услышала – так проще избегать ругани на пустом месте. Встала, но ступить на лёд не решилась. Если я на твёрдом, не скользком покрытии себя ощущала не очень устойчиво, какого будет там?
– Мда, – кисло брякнул Тимур и протаранил меня со спины плечом, выходя на каток. Шагнул, без видимого усилия – будто не на коньках, а в удобных ботинках, не на льду, а на асфальте. Очень манёвренно, в прокате, повернулся ко мне лицом:
– За бортик держись, – ткнул, как идиотке на пластиковую стенку по периметру лёдового покрытия, – и вдоль походи. Может твоему папику этого достаточно будет?
Уязвил, гадёныш!
Не собиралась просить со мной нянчиться, да и он не особо горел для галочки прогнуться. Отвернулся и продолжил гонять шайбу по катку.
Собравшись с силами и держась за край бортика, шагнула.
Даже не хочу думать, как смотрелась. Хуже, чем пьяная и неадекватная. О катании речи не шло, я банально думала, как бы не упасть, а лёд так и норовил из под лезвий выскочить. Поэтому судорожно держалась за бортик и, как калеченная, медленными шажками…
– Тим! – окрик Саныча, очень некстати прозвучавший, заставил меня вздрогнуть, лёд – всё же ускользнуть из-под коньков, но благородно подставиться под мой затылок, копчик, спину и шатким ногам.
Ухнула со сдавленным стоном.
Больно! Аж звёзды из глаз.
– Чёрт! – проскулила секундой погодя, едва не заплакав.
А Тимур даже бровью не повёл на меня, зато нехотя обернулся к тренеру:
– Да?
– Это, бл*, чё за херня? – развёл руками Саныч и красноречиво метнул на меня взгляд.
Мне даже обидно стало. Я, вообще-то, почти подвиг совершила.
Теперь и Тимур на меня покосился:
– А чё не так? – в свою очередь клюшкой махнул. – Отдыхает.
– Я тебе устрою отдых. Ещё на пару месяцев. Чтобы мимо сезона, понял? – с угрозой плевался Саныч. И Тимур меня одарил убийственным взглядом – не закопает, так льдом зальёт и уже в нём закатает!
Зло к бортику качнулся, по ходу шайбу подобрав. Инвентарь бросил за пределы катка и, с явным неудовольствием, ко мне проехался, чуть ли не у самого лица коньками по льду скрежетнув. Я ещё лежала, пытаясь сообразить, как бы встать – чтобы не позорно, ну и менее болезненно для отбитых частей тела. Да и вообще, не сильно-то и хотела продолжать этот цирк.
Коньки – не моё! Точно!
– Иди, катать буду, – протянул руку парень. И прозвучало это невыносимо пошло, а если учесть кривую усмешку на красивом, дерзком лице, не сомневалась, он и не пытался звучать невинней. Специально провоцировал.
Руку не приняла. Сжав зубы, поднялась, как вышло, и в данный момент мне было уже плевать, как на это смотрел парень.
У меня было чувство гордости и собственного достоинства, и несносные мальчишки не пошатнут моих принципов!
Отряхивалась, с прискорбием понимая, что деваться некуда. Я на льду – то есть и так, и так придётся шаги делать!
– Ну же, – вызывающе насмешливо поманил к себе обеими ладонями Тимур, – или опять боишься упасть? Не так устойчиво, как по жизни, в постели с «кошельком»?
На этом опять запнулась, а ведь была одной ногой к нему.
– У тебя комплекс неполноценности? Бывшая обидела? Бросила из-за более богатого и успешного? А может просто из-за более милого и обходительного?
– Ага, – хмыкнул Тимур. – Почти, – но судя по тону, я не угадала.
– Ты неисправимый муд*к!
– А то, – продолжал глумиться парень. – А ты очередная красотуля одного из… Сегодня тебя покатать, завтра другую. Не вопрос!
– И даже не буду пытаться переубедить. Мне глубоко плевать, что ты обо мне думаешь. Для меня ты тоже очередной незнакомый и мерзкий мальчишка с переизбытком спермы в башке.