Рассказы и очерки
Шрифт:
1 Продолжайте (англ.).
2 Никогда не встречал ничего подобного... (англ.)
3 простых (англ.).
4 профессию (англ.).
– Гм... Бумага.
– Бумага краснела от стыда, - обрадовался испытуемый. Ценные бумаги. Бумага все стерпит.
– Bless you 1, - кисло сказал профессор.
– Камень.
– Побить камнями. Надгробный камень. Вечная память, резво заговорил испытуемый.
– Ave, anima pia 2.
– Повозка.
– Триумфальная колесница. Колесница Джаггернаута *. Карета скорой помощи. Разукрашенный грузовик с мимической труппой.
– Ага!
– воскликнул
– That's it! 3 Горизонт!
– Пасмурный, - с видимым удовольствием откликнулся испытуемый.
– Тучи на нашем политическом горизонте. Узкий кругозор. Открывать новые горизонты.
– Оружие.
– Отравленное оружие. Вооруженный до зубов. С развевающимися знаменами. Нанести удар в спину. Вероломное нападение, - радостно бубнил испытуемый.
– Пыл битвы. Избирательная борьба.
– Стихия.
– Разбушевавшаяся. Стихийный отпор. Злокозненная стихия. В своей стихии.
– Довольно!
– остановил его профессор.
– Вы журналист, а?
– Совершенно верно, - учтиво отозвался испытуемый.
– Я репортер Вашатко. Тридцать лет работаю в газете.
– Благодарю, - сухо поклонился наш знаменитый американский соотечественник.
– Finished, gentlemen 4. Анализом представлений этого человека мы бы установили, что... м-м, что он журналист. Я думаю,
1 Благодарю вас (англ.).
2 Привет тебе, благочестивая душа (лат.).
3 Вот оно что! (англ.)
4 Заканчиваю на этом, джентльмены (англ.).
нет смысла продолжать. It would only waist our time, So sorry, gentlemen! 1
– Смотрите-ка!
– воскликнул вечером репортер Вашатко, просматривая редакционную почту.
– Полиция сообщает, что труп Чепелки найден. Зарыт под забором в саду у Суханека и обернут в окровавленный мешок! Этот Роусс - молодчина! Вы бы не поверили, коллега: я и не заикался о газете, а он угадал, что я журналист. "Господа, говорит, перед вами выдающийся, заслуженный репортер..." Я написал в отчете о его выступлении: "В кругах специалистов выводы нашего прославленного соотечественника получили высокую оценку". Постойте, это надо подправить. Скажем так: "В кругах специалистов интересные выводы нашего прославленного соотечественника получили заслуженно высокую оценку". Вот теперь хорошо!
1928
1 Не будем зря тратить время. Простите, джентльмены! (англ.)
ПРОПАВШЕЕ ПИСЬМО
– Боженка, - сказал министр своей супруге, накладывая себе обильную порцию салата.
– Сегодня днем я получил письмо, которое тебя заинтересует... Придется представить его на рассмотрение кабинета. Если оно станет достоянием гласности, одна политическая партия сядет в изрядную лужу. Да вот, ты прочти сама, - министр пошарил сперва в одном, потом в другом внутреннем кармане.
– Постой, куда же я его...
– пробормотал он, снова ощупывая левый карман на груди, потом положил вилку и стал рыться во всех остальных. Внимательный наблюдатель заметил бы при этом, что у министров такое же несчетное количество карманов во всех частях костюма, как и у простых смертных. Там лежат ключи, карандаши, блокноты, вечерняя газета, портмоне, служебные бумаги, часы, зубочистка, нож, расческа, старые письма, носовой платок, спички, использованные билеты в кино, вечное перо и многие другие предметы повседневного обихода. Наблюдатель убедился бы в том,
– Да ты ешь, а то остынет.
– Ладно, - сказал министр, рассовывая обратно содержимое карманов.
– Видимо, я оставил письмо на столе, в кабинете. Я его там читал. Представь себе...
– начал он бодро, тыкая вилкой в жаркое.
– Представь себе, кто-то прислал мне оригинал письма от... Одну минуточку, - с беспокойством прервал он сам себя и встал.
– Все-таки я загляну в кабинет. Должно быть, я оставил его на столе.
И он исчез. Когда он не вернулся и через десять минут, супруга пошла в кабинет. Министр сидел посреди комнаты на полу и рылся в бумагах и письмах, которые смахнул с письменного стола.
– Разогреть тебе ужин?
– несколько сурово осведомилась супруга.
– Сейчас, сейчас...
– рассеянно пробормотал министр. Скорее всего, я засунул его в бумаги. Странно, что оно никак не находится. Это нелепо, ведь оно где-то тут...
– Поешь, а потом ищи, - посоветовала жена.
– Сейчас, сейчас!
– раздраженно отозвался министр.
– Вот только найду. Этакий желтый конверт... Ах, какой я безголовый!
– И он снова принялся рыться в бумагах.
– Я читал это письмо здесь, у стола, и не выходил из кабинета, пока меня не позвали ужинать... Куда же оно могло деться?
– Я пришлю тебе ужин сюда, - решила жена и оставила министра на полу, среди бумаг. В доме воцарилась тишина, только за окном шумели деревья и падали звезды. В полночь Божена стала зевать и пошла на цыпочках заглянуть в кабинет.
Министр, без пиджака, потный и взлохмаченный, стоял посреди кабинета, где все было перевернуто вверх дном: пол завален бумагами, мебель отодвинута от стен, ковры брошены в угол. На письменном столе стоял нетронутый ужин.
– О господи, что ты делаешь?
– ужаснулась министерша.
– Ах, отстань, пожалуйста!
– рассердился супруг.
– Что ты пристаешь ко мне каждые пять минут?
– Впрочем, он тут же сообразил, что не прав, и произнес уже спокойнее: - Искать надо систематически, понимаешь? Осмотреть участок за участком. Где-то оно должно все-таки быть, ведь сюда никто не входил, кроме меня. Если бы не такая чертова уйма всяких бумаг!
– Хочешь, я тебе помогу?
– сочувственно предложила супруга.
– Нет, нет, ты только наделаешь у меня беспорядок!
– замахал руками министр, стоя среди ужаснейшего хаоса.
– Иди спать, я сейчас...
В три часа утра министр, тяжело вздыхая, пошел спать.
– Быть не может, - бормотал он.
– Письмо в желтом конверте пришло с пятичасовой почтой. Я читал его здесь, сидя за столом, где работал до восьми. В восемь я пошел ужинать и уже минут через пять побежал искать письмо. За эти пять минут никто не мог...
Тут министр вскочил с постели и устремился в кабинет. Ну, конечно, окна открыты! Но ведь кабинет во втором этаже и к тому же окна выходят на улицу...
Нет, в окно никто не мог влезть! Но все-таки надо будет утром проверить и такую гипотезу.