Рассказы и очерки
Шрифт:
в бозе высокородный Ешек из Скалице, и - обратите внимание!
– его вотчины Скалице и Градек перешли по наследству к его двоюродному брату, уже известному нам дворянину Яну Боршовскому из Черчан.
Вы понимаете, что это означает? Это означает, что дочери покойного, Катержины, которую, как известно каждому младенцу, в тысяча четыреста шестьдесят четвертом году взял себе в жены высокородный Петр Берковец, тоже уже не было в живых. Но могильной плиты с именем высокородной Катержины нигде нет! Разрешите спросить вас, разве тот факт, что после смерти высокородного Петра мы не находим
– Вполне возможно, - уже не без интереса отозвался криминалист.
– Не возможно, а несомненно!
– непререкаемо изрек Дивишек.
– А теперь все дело в том, кто же кого убил и как связаны между собой все эти факты.
Смерть рыцаря Ешека нас не интересует, поскольку он пережил эти недостойные деяния. Иначе король Иржи не велел бы ему каяться. Нам надо выяснить, кто убил высокородного Петра, как погиб рыцарь Индржих, куда девалась высокородная Катержина и какое отношение имеет ко всему этому высокородный Ешек из Скалице.
– Погодите, - сказал Мейзлик.
– Давайте-ка запишем всех участников:
1. Петр Берковец - убит.
2. Индржих Берковец - пал с оружием в руках, не так ли?
3. Катержина - бесследно исчезла.
4. Ешек из Скалице - препоручен правосудию божьему. Так?
– Так, - помаргивая, сказал архивариус.
– Только надо бы говорить "высокородный Петр Берковец", "высокородный Ешек" и так далее. Итак...
– Мы исключаем возможность, что Ешек убил своего зятя Петра Берковца, потому что в этом случае он угодил бы под суд присяжных...
– Предстал бы перед королевским судом, - поправил архивариус.
– В остальном вы правы.
– Погодите, тогда, стало быть, остается только брат Петра - Индржих. Вернее всего это он убил своего братца...
– Исключено!
– проворчал архивариус.
– Убей он брата, его не похоронили бы в церкви, да еще рядом с убитым.
– Ага, значит, Индржих только подстроил убийство Петра, а сам пал в какой-то схватке. Так?
– А почему же тогда рыцарь Ешек попал в опалу за свою вспыльчивость?
– возразил архивариус, беспокойно ерзая на стуле.
– И куда делась Катержина?
– М-да, в самом деле, - буркнул Мейзлик.
– Слушайте-ка, а ведь это сложный случай. Ну, а допустим так: Петр застиг Катержину in flagrant! 1 с Индржихом и убил ее на месте. Об этом узнает отец и в приступе гнева убивает своего зятя...
– Тоже не выходит, - возразил Дивишек.
– Если бы рыцарь Петр убил Катержину за супружескую измену, ее отец одобрил бы такую расправу. В те времена на этот счет было строго!
– Погодите-ка, - размышлял Мейзлик.
– А может быть, он убил ее просто так, в ссоре...
Архивариус покачал головой.
– Тогда она была бы похоронена честь честью; под могильной плитой. Нет, и это не выходит. Я, сударь, уже год ломаю голову над этим случаем, и ни в какую!
– Гм...
– Мейзлик в раздумье разглядывал "список участников".
–
– Зачем же пятый - укоризненно заметил Дивишек.
– Вы и с четырьмя-то не можете разобраться.
– Ну, стало быть, один из двух - убийца Берковца: или его тесть, или его брат... Э-э, черт поде
1 на месте преступления (лат.)
ри, - вдруг спохватился Мейзлик, - а что, если это Катержина?
– Батюшки мои!
– воскликнул подавленный архивариус.
– Я и думать об этом не хотел! Она - убийца, о господи! Ну и что же с ней потом случилось?
У Мейзлика даже уши покраснели от напряженной работы мысли.
– Минуточку!
– воскликнул он, вскочил со стула и взволнованно зашагал по комнате.
– Ага, ага, уже начинаю понимать! Черт подери, вот так случай! Да, все согласуется... Ешек здесь главная фигура!.. Ага, круг замкнулся. Вот почему король Иржи... теперь мне все понятно! Слушайте-ка, он был голова, этот король!
– О да, - благоговейно подтвердил Дивишек.
– Он, голубчик мой, был мудрым правителем.
– Так вот, слушайте, - начал Мейзлик, усаживаясь прямехонько на свою чернильницу.
– Наиболее вероятная гипотеза следующая, я за нее голову даю на отсечение! Прежде всего надо сказать, что гипотеза, признаваемая приемлемой, должна включать в себя все имеющиеся факты. Ни одно самое мелкое обстоятельство не должно ей противоречить. Во-вторых, все эти факты должны найти свое место в едином и связном ходе событий. Чем он проще, компактнее и закономернее, тем больше вероятия, что дело было именно так, а не иначе. Это мы называем реконструкцией обстановки. Гипотезу, которая согласует все установленные факты в наиболее связном и правдоподобном ходе событий, мы принимаем как несомненную, понятно?
– И Мейзлик строго взглянул на архивариуса.
– Такова наша криминалистическая метода!
– Да, - послушно отозвался тот.
– Итак, факты, из которых нам нужно исходить, следующие. Перечислим их в последовательном порядке.
1. Петр Берковец взял себе в жены Катержину.
2. Он был убит.
3. Катержина исчезла, и могила ее не найдена.
4. Индржих погиб в какой-то вооруженной схватке.
5. Ешек Скалицкий за свою вспыльчивость попал в опалу.
6. Но король не предал его суду, следовательно, Ешек Скалицкий в какой-то мере был прав. Таковы все наличные факты, не так ли? Теперь далее. Из сопоставления этих фактов следует, что Петра не убивали ни Индржих, ни Ешек. Кто же еще мог быть убийцей?
Очевидно, Катержина. Это предположение подтверждается и тем, что могила Катержины не обнаружена.
Вероятно, ее похоронили где-нибудь, как собаку. Но почему же ее не предали обычному суду? Видимо, потому, что какой-то вспыльчивый мститель убил ее на месте. Был это Индржих? Ясно, что нет. Если бы Индржих покарал Катержину смертью, старый Ешек, надо полагать, согласился бы с этим. С какой же стати король потом наказывал бы его за вспыльчивость? Таким образом, получается, что Катержину убил ее собственный отец в припадке гнева. Остается вопрос, кто же убил Индржиха в бою? Кто это сделал, а?