Рассказы. Девяностые годы
Шрифт:
Австралийские туземцы — это, конечно, не совсем то, соглашался он. С ними не очень-то завяжешь товарообмен. Да, в сущности, им нечего и менять, кроме воды и женщин, да еще знания тех местечек, где можно найти золото. Разумеется, они относились недоверчиво к чужестранцам, захватывающим их земли, но съестные припасы белых людей, спиртные напитки и табак были слишком соблазнительны, и в конце концов желание иметь их пересиливало инстинктивную недоверчивость. Однако Фриско продолжал настаивать на том, что кочевники могут быть полезны человеку, занимающемуся разведкой в безводной стране: когда они к нему дружески расположены,
Дорогое удовольствие, говорил Моррис. Правда, случалось, что туземец приводил старателей к богатой залежи или к тем местам, где была вода, без которой белым грозила гибель. Но, в общем, кочевники хранили тайну своих водоемов с яростным упорством. Ничем нельзя было заставить их открыть местонахождение золота или воды. Они слишком хорошо знали, что золото приводило в их сторону тысячи людей и животных, которые поглощали запасы воды и топтали их охотничьи земли. Моррис уверял, что щедрость Фриско объясняется только желанием удержать Маритану.
ГЛАВА XX
Маритана ступала так беззвучно, что камешки едва звякали под ее босыми ногами. Только звон стеклянных бус, которые Фриско подарил ей, да тихий журчащий смех возвещали о ее приближении. Невозможно не улыбнуться ей, не обрадоваться ее приходу, когда она вот так стоит перед тобой, красивая и стройная, и застенчиво глядит на тебя из-под длинных ресниц, словно дикий зверек, — так говорила себе Салли, когда Маритана пришла навестить ее однажды утром, вскоре после того, как Фриско и Моррис отправились на работу.
Маритана часами наблюдала за Салли, изучала ее лицо, старалась прочесть мысли белой женщины, как люди ее племени читали следы на песке. Она была так чутка, что сразу же угадывала, если миссис Салли бывала недовольна или утомлена ее присутствием, и тогда тихонько и скромно удалялась.
Но она возвращалась на другой день с простодушным веселым смехом и вопрошающим взглядом. И Салли чувствовала, что ее так же сильно влечет к этой туземной девушке, как Маритану к ней. «Мири» — называла ее Салли; так ее звали туземцы. Они пытались разговаривать друг с другом, пользуясь обычной для приисков смесью английского и туземного языков, и Маритана в простоте души пересыпала свою речь самой непристойной бранью, которой она научилась у старателей.
— Не нужно так говорить, Мири, — удерживала ее Салли. И Мири поняла, что есть слова, которые женщинам запрещено произносить.
Она была очень сметлива и быстро научилась подражать тому, что говорила и делала Салли. Связала себе веник из веток и принялась мести и убирать вокруг палатки Фриско так же, как Салли подметала вокруг своей палатки. Потом Маритана перемыла посуду, выстирала белье Фриско и развесила его на кустах для просушки. Салли научила ее стряпать и шить. Они вдвоем смастерили целое платье из куска ситца с желто-красным узором: обычно Маритана повязывала этот кусок вокруг бедер, и он вечно соскальзывал; тогда она подхватывала его и небрежно перекидывала через руку. Маритана очень гордилась своим новым платьем, в точности таким же, как платье, которое носила Салли, и уже запомнила, что его нельзя снимать при всех.
По вечерам к ним иногда заглядывал Фриско и, как всегда, держался с насмешливой самоуверенностью. Но уже не было пения у костра Салли.
А Салли сидела одна перед своим костром; нередко, правда, из окружающей темноты появлялась Маритана и садилась на корточки рядом с ней и глядела в огонь, пока ее глаза не смыкались или Салли не уходила спать. Однако спать Салли не могла. Шум и крик у соседнего костра продолжались до рассвета, и, охваченная ненавистью к Фриско Мэрфи, она старалась представить себе, сколько Моррис мог проиграть или выиграть, одинаково страшась и того и другого: ведь в нем могла опять проснуться страсть к азартным играм.
В последнее время Моррис стал очень капризен и несговорчив. Они чуть не поссорились из-за того, что он почти каждый вечер играл в ту-ап. Но были и другие причины, в частности — Маритана. Салли не могла понять, что нашло на Морриса: он просто не переносил ее вида. Бранил и прогонял прочь, когда заставал ее у Салли.
Теперь Маритана уже не ждала, чтобы ее прогнали. Едва завидев Морриса, она убегала. Салли пыталась уговорить его, но Моррис заявил, что дружба Салли с Маританой является как бы молчаливым одобрением сожительства Фриско с туземкой. Это роняет престиж Салли в лагере и ставит его, Морриса, в очень неловкое положение.
— Я просто не могу понять тебя, Моррис, — возражала Салли. — Мне кажется, любая женщина постаралась бы помочь такому юному созданию, и потом — я люблю гулять с ней в зарослях.
Фриско хохотал до упаду, когда увидел, как Маритана накладывает синюю заплатку на его рабочие штаны, хотя в этом не было никакой необходимости, только потому, что видела, как Салли латает штаны Морриса. Миссис Гауг делает из его дикой кошечки какую-то добродетельную старую деву, говорил Фриско; но сама Маритана, видимо, была очень довольна своими достижениями.
Однако она не забыла ничего из того, что знала раньше. Маритана тоже научила ее очень многому, часто говаривала Салли. Гулять с Маританой всегда было интересно. Она иногда находила небольшой самородок и учила Салли, что искать нужно в тех местах, где рассыпана галька, среди остатков раскрошившегося кварца и среди валунов. Было также очень занятно смотреть, как Маритана выслеживает змею, ловко убивает ее и несет в лагерь на конце палки.
Маритана пекла этих гадов в золе костра и угощала Фриско их белым мясом. Он уверял, что это очень вкусно, особенно с растопленным маслом, — совсем как рыба. Но Салли не могла принудить себя испробовать это кушанье или, что еще хуже, крупные белые личинки, которые Маритана вытаскивала из-под коры старых деревьев.
Однажды, когда они гуляли к югу от Маунт-Шарлотт, они набрели на странное и отвратительное маленькое животное, которое местные жители называли «горный черт». Это был хамелеон; на солнце он становился желтым в коричневую крапинку, а когда ползал среди камней, то принимал другие защитные цвета — бурый и серый. Создание совершенно безобидное, но уродливое до нелепости. Все его тело покрывали пупырышки, и у него были выпуклые блестящие глаза. Совсем как маленький дракон, решила Салли, или какой-нибудь оборотень из сказки.