Рассказы. Девяностые годы
Шрифт:
ГЛАВА LI
Дом управляющего рудником Айвенго — унылое здание из оцинкованного железа — стоял в некотором отдалении от шахты. При нем был отгорожен участок для хозяйских лошадей, а сзади дом защищала от ветра живая изгородь.
Над шахтой был установлен конный ворот, и старая облезлая кляча с утра до ночи ковыляла взад и вперед под палящим солнцем, выкачивая из глубины шахты воду. Семь тысяч галлонов в день, говорили старатели. Разве же не ясно, над чем они там работают; впрочем, отвалы тоже были достаточно красноречивы: внушительные груды золотоносного песка, возвышавшиеся у шахты, охранялись от посягательств
В то утро, по словам Динни, на участках работало сотни полторы старателей; внезапно разнесся слух, что получено предписание пяти партиям старателей, работающим глубже десяти футов, прекратить работу. Несколько дней назад на общем собрании было единогласно решено продолжать работу, но не оказывать сопротивления, если кого-нибудь схватят как нарушителя.
Все знали, что с Юга в подкрепление местной полиции прибыл специальный полицейский наряд. Мик Мэньон убеждал старателей не поддаваться на провокацию. Он напомнил им, что союз будет бороться за их права легальными путями и всякое нарушение порядка на этой стадии борьбы может только повредить делу.
— Держитесь, ребята, — говорил Мик. — Докажем правительству, что рабочая организация умеет соблюдать дисциплину. Нелегко, конечно, смотреть, как эти ироды тащат в каталажку твоего товарища, и не съездить их по уху… Но придется. Остерегайтесь стычек с полицией. Тузам из айвенговского синдиката это было бы весьма на руку. Но я надеюсь, что вы не доставите им этого удовольствия, и тогда мы победим по всей линии.
В тот же день после полудня появился судебный исполнитель «в шелковой рубахе и штанах до колен», как описал его Динни, и предъявил предписание. Ему пришлось надсаживать глотку, наклоняясь над каждой шахтой, чтобы установить, на какой глубине работают старатели, и почти всякий раз он получал тот же ответ: «Двадцать футов!»
Предписание спускали вниз в бадье, но старатели продолжали работать. Тогда явилась полиция. Билли Брея и Пэта Хьюза арестовали. На участке было достаточно старателей, чтобы задать трепку полицейским, и искушение было велико. Но Билл и Пэт не потеряли головы.
— Спокойно, ребята, не горячитесь, — сказали они. — Мы ведь этого ждали. Держитесь крепче и стойте на своем. Но пусть будет порядок, как велел Мик.
Полицейская повозка покатила по дороге, а старатели, взволнованные, обозленные, беспокойно топтались на месте, горя желанием разнести ее в щепы и освободить товарищей. Но Динни и еще кое-кто из старателей удержали остальных; это — первое испытание, говорили они, не забывайте о решении, которое мы приняли.
— Просто чудеса, — рассказывал потом Динни, — как это ребята удержались, чтобы не сцепиться с полицейскими. Я так и ждал, что они набросятся на них и вытащат товарищей из тележки. Но Мик хорошо растолковал им, что это только сбило бы нас с пути и сыграло бы на руку синдикату.
Вечером пришло известие, что инспектор отказался отпустить арестованных на поруки; Билл Брей и Пэт Хьюз должны были провести ночь в душной, вонючей арестантской камере. Возмущенные старатели готовы были взять арестантскую приступом. Мику Мэньону пришлось пустить в ход все свое красноречие, а Динни, Бобу Гарри и еще некоторым другим — все доводы, какие только приходили им на ум, чтобы помешать сотням разъяренных
На другой день Билл Брей и Пэт Хьюз судом приискового инспектора были приговорены к тюремному заключению.
— На какой срок? — спросил защитник мистер Джон.
Инспектор Хейр ответил:
— Я не вижу необходимости ограничивать срок: когда подсудимые сочтут, что искупили нанесенное ими суду оскорбление, они могут ходатайствовать об освобождении.
Это было неслыханно! Невероятно! Старатели были вне себя и призывали проклятия на голову инспектора. Они не потерпят такого произвола! Их товарищей бросили в тюрьму без указания срока заключения, обвинив в оскорблении суда. А в чем их вина? Только в том, что они отказались подчиниться несправедливому, явно противозаконному предписанию этого суда. Теперь же, чтобы получить свободу, они, видите ли, должны признать себя виновными и просить о помиловании! Известие о том, что Билл Брей и Пэт Хьюз будут переведены в фримантлскую тюрьму, переполнило чашу терпения.
Когда эта весть достигла айвенговского рудника, все старатели бросили работу.
Хмурые, со сжатыми кулаками, стояли они, сбившись в кучу, и обсуждали, что им предпринять.
— Ну, сейчас нам надо быть начеку, Динни, — сказал Мик Мэньон.
Было единодушно решено пойти на вокзал проводить товарищей. Старатели с Золотого Ключа присоединились к айвенговцам.
— Соблюдайте порядок! Соблюдайте порядок, ребята! — призывал Мик Мэньон, суетясь вокруг старателей, как хлопотливая наседка вокруг своих цыплят, каждый из которых вдвое перерос ее.
Построившись по трое в ряд, они зашагали по дороге; впереди ехал старатель верхом на лошади, приспособив вместо седла мешок из-под отрубей.
Так они прошли добрых пять миль — в своей рабочей одежде, с засученными рукавами, в истрепанных фетровых шляпах, сдвинутых на затылок; время от времени воздух оглашался приветственными возгласами в честь Брея и Хьюза или свистом и бранью по адресу инспектора Хейра и министра. И за каждым поворотом бесконечно длинной пыльной дороги к ним присоединялись старатели с других участков. Когда под приветственные крики жителей они прошли по Хэннанской улице, их было уже более шестисот человек.
Со двора арестантской выехала повозка и свернула в сторону вокзала. На переднем сиденье помещались двое полицейских, позади них — Билли Брей и Пэт Хьюз.
Казалось, еще минута — и демонстранты, смяв ряды, бросятся на повозку.
— Давай, ребята! Тащи их сюда! — уже кричали самые отчаянные. Но их голоса покрыли другие возгласы:
— Заткни глотку, дурень!
— Спокойно! Не нарушать порядка!
— Не заваривайте кашу, ребята, погубите все дело!
На вокзале, когда огромная толпа окружила повозку, каждую секунду можно было ожидать, что старатели не выдержат и начнется свалка.
— Черт возьми, — говорил Динни, — каково нам было стоять и смотреть, как полиция увозит Билла и Пэта! Дело чуть до драки не дошло. И уж кое-кому проломили бы башку, это как пить дать. Парни прямо бесились — так и рвались вытащить Пэта и Билла из вагона. Сказать по правде, только Пэт и Билл их и удержали. Они все время уговаривали ребят: «Тише, ребята, правда и закон на нашей стороне. Смотрите, как бы все не испортить. Кто полезет в драку, может все погубить. Мы ведь не бандиты какие-нибудь. Мы честные, порядочные люди и докажем правительству, что умеем организованно бороться против произвола. Мы не позволим никому на этих приисках отнять у старателей их права».