Рассказы
Шрифт:
— Игорь Сергеевич?
— Где ключи?
— Я завтра занесу…
— Заодно занесешь семь тысяч. У тебя недостача на складе.
— Семь тысяч?!
— Да, дружок, семь тысяч. Даже чуть больше, но копейки я тебе спишу. А семь штук чтобы завтра были у меня на столе.
Пип-пип-пип…
Останавливаюсь и тупо смотрю на трубку. Семь тысяч?
Нет, я подозревал, что на складе есть недостача, но не такая…
Тут Мажор вряд ли поможет.
Я стою посреди улице минут пять, постепенно понимая, что все не так уж и хорошо. Точнее, хреново. Очень хреново.
А выход один — накуриться и забыться. Дальше видно будет.
И я быстрым шагом иду к «офису».
На пороге я вспоминаю, что Мажор должен был прислать пиццу, а я должен был принести к ней пиво. Но возвращаться не хочется.
Ничего. Обойдемся без пива.
Захожу внутрь и вижу сидящих на корточках Кабана и Мула. Готовлюсь выслушать от Мула все, что он думает по поводу моего долгого отсутствия, а также по поводу отсутствия пива, но вопреки моим ожиданиям, он молчит. Молчит и Кабан, его лицо… какое-то необычное. Куба редко нервничает, лицо его всегда невозмутимо-спокойное, а вот сейчас он явно чем-то расстроен.
— Здорово. — тяну я Кабану руку и он вяло отвечает на пожатие. — Что случилось?
— Пахан машину разбил. — отвечает Кабан и запускает себе в волосы пятерню ладони.
Я знаю, что означает для семьи Кабана старенькая «семерка». Единственный источник их существования — отец Кубы работает таксистом и кормит всю семью, в которой кроме Кубы и его матери еще две маленькие сестры и собака. Мы все знали, что Кабан раньше работал, но отец настоял на том, чтобы он пошел учится и Кабан бросил работу. Какое-то время он встречался с одной девкой, которая была в него влюблена по уши и полностью одевала его, кормила и поила, да еще и денег давала. Телка фактически почти каждый день накуривала всю нашу компанию, даже не зная об этом.
А потом она узнала. И любовь куда-то пропала вместе с веселыми деньками, оставив Кабана один на один со своими мечтами.
Похоже, неприятности у Кабана на этом не закончились.
— Хреново. — комментирую я. — Сильно разбил?
— Свою? Не очень. — мрачно отвечает Кабан.
— А какую еще?
— Мерса сто двадцать четвертого. Всю бочину разворотил. А тачка новая была. Целка. Хозяин тачки — Каха Гаридзе. Что скажешь?
— Них. я себе… — только и смог вымолвить я, растерянно присаживаясь на корточки. Разбить машину известного бандита, когда у тебя не хватит денег даже на одно зеркало от этой машины…
— И что теперь? — спрашиваю я.
— А что теперь? Отец хочет хату продавать. Не знаю, не знаю, что теперь будет…
Куба прячет лицо в ладонях и тяжело вздыхает.
А я почему-то чувствую облегчение.
Сам себя презираю за это — когда человеку рядом с тобой хуже, чем тебе, то тебе почему-то лучше. Не злорадствуешь, не смеёшься про себя… просто становится легче, свои неприятности уже не кажутся такими сложными.
Но все равно — как-то это… гниловато.
Мы сидим несколько минут молча, потом Куба глухо спрашивает:
— Ты взял?
Я достаю из кармана пакет, Мул берет его и подходит к столу.
— Бурбулятор, банка? — спрашивает он, не поворачиваясь к нам.
Мясо, рыбу? Чего изволите? Блин, как в ресторане.
Я смотрю на Кубу — пусть будет так, как захочет он. Может, станет ему немного легче.
— Давай через банку. — говорит Куба и подходит к столу, чтобы взять папиросу.
Курить через банку — это все равно что пить водку бокалами. Тяжело, но зато вставляет быстро и мощно.
Пока Мул и Куба забивают папиросы, я размышляю над тем, что все-таки будет дальше. Работы нет, деньги скоро закончатся, над головой висят семь тысяч и проклятый плейер, который я успел послушать раза два или три. Лучше бы я его продал, а деньги пропил. Не так обидно было бы.
Впрочем, сейчас будет не до гулянок. Где взять денег, чтобы отдать Игорю долг? Отдавать надо, по-любому. Может, попробовать уломать Мажора?…
Кстати, о мажорах… а где пицца?
— Мул, а где пицца? — интересуюсь я, чувствуя новый прилив голода.
— Позвони своему другу и спроси. — советует Мул, не отрываясь от своего занятия.
— Не привозили? Кабан, пиццу не привозили?
— Нет. — отвечает Кабан.
А времени уже прошло прилично. Должны были уже привезти. Если заказ был.
Через полминуты я слышу в трубке мертвый голос, сообщающий, что абонента я сейчас не услышу.
Мул презрительно смотрит на меня, но я понимаю, что его презрение адресовано не мне, а одному нашему жадному знакомому.
Кабан взрывает свою папиросу, вставляет зажженым концом себе в рот и выпускает в банку струю дыма. Пока дым доходит до краев банки, Мул берет свернутую в трубку бумагу и подходит поближе.
Смысл курения через банку заключается в мгновенном потреблении повышенной дозы — буквально за одну секунду Мул вдыхает через трубку весь дым без остатка и задерживает дыхание.
А Кабан снова задувает и Мул тянет трубку мне.
Жесткая тема — банка. Дым режет гортань, в легких, кажется, совсем не остается места, но тянуть надо до конца. Не оставляя после себя ничего.
Нам хватает по две банки, чтобы переступить границу реальности и попасть в другой мир. Даже не так — надеть другую оболочку, сквозь которую смотришь на вещи несколько по-другому, воспринимая их в совершенно новом свете. Мы рассаживаемся вдоль стенки и молчим, думая каждый о своем. Я знаю, о чем сейчас думает Мул, знаю, какая проблема гложет сейчас Кабана и постепенно возвращаюсь мыслями к своим делам.
Плейер… Плейер я отдавать не буду. И деньги не отдам. Просто поговорю с Аллой, она должна понять, что у меня сейчас тяжелое положение. Поймет. Я знаю, что смогу ей все объяснить.
Одной головной болью стало меньше.
Игорь… С ним не договоришься, это я понимаю даже в нынешнем состоянии. Надо сделать что-то другое. Например, выручить его. Устроить ему неприятность и все самому уладить. Бесплатно, но ожидая благодарности. Скажем, будет у него проверка на складе… СЭС… нет, лучше налоговая полиция или ОБЭП…