Расстрельная сага
Шрифт:
Солоухов еле сдержался. И только потому, что знал — Людмила провоцирует его и желает скандала. Таков уж у нее характер. Поэтому ответил спокойно:
— Заткнись, дура. Сегодня не твой день.
Людмила, фыркнув и резко развернувшись, ни с кем не простившись, вышла из класса.
Все повернулись к Солоухову.
Тот спросил:
— Ну, что притихли, однополчане? Королеву бала потеряли? Так я вам другую представлю, более достойную. И вообще, у вас всегда так встречи проходят? По углам да кучками? Где стол? Выпивка, закуска? Или в школе пьянку не разрешают?
Гуагидзе поднялся на стул:
— Ребята! Солоуха дело говорит! Чего-то мы сегодня оплошали. А ну, мужики, сдвигай столы, девочки, опорожняй сумки. Гулять будем! С новой королевой бала!
Кто-то сказал:
— Градилова ушла, черт с ней, а вот Марка дождаться надо, все же вон до каких высот пробился.
От двери раздалось:
— Это кто там о высотах говорит? И почему какого-то Марка обязательно надо ждать? Чем он лучше других? Должностью? Так все это временно!
Сергей повернулся на голос и увидел Брединского. Марк стоял в распахнутом дорогом костюме с шикарным пестрым галстуком, писком моды, и с шампанским в каждой руке! Марк тоже увидел старого товарища, которого всегда уважал за смелость, решительность и силу. За те качества, в которых сам испытывал недостаток. По крайней мере, в юности!
— Ба! Серега Солоухов! Вот это сюрприз! И Катюша, истинная королева, с ним! А я-то удивился, встретив в коридоре Градилову. Чуть с ног не сбила, так неслась на выход. Теперь понимаю, что придало ей ускорение.
Поставив бутылку на первую парту и поздоровавшись со всеми, Брединский подошел к Солоухову:
— Вернулся, значит, Серега?
— Вернулся, Марк. Хватит мотаться по свету.
— Да, досталось тебе. Но поговорим потом. А сейчас давай к столу, отметим встречу по традиции.
Сергей взял за руку Катю, подвел к столу, быстро накрытому бывшими одноклассниками и состоящему из парт, сдвинутых в один ряд. Брединский оказался во главе стола. Наверное, он возглавлял компанию с момента начала своего карьерного роста. Раньше лидерством Марк не отличался, стараясь находиться на вторых ролях. Сейчас же все изменилось. Сергей с Катей сели рядом с ним. Открыли водку, шампанское, вино. Брединский поднялся и толкнул тост. Было заметно, что говорить с трибуны он научился. Речь его лилась, как горный ручей, плавно и спокойно. Выпили по первой, через короткий промежуток времени по второй. Класс заметно оживился. Заиграла музыка — кто-то прихватил с собой магнитофон. Катя наклонилась к Солоухову:
— Сережа! Что такого ты сказал Людмиле, что она покинула вечер?
— Ничего особенного. Осадил немного, сказал то, что думаю о ней. Не понравилось. Ну и черт с ней.
— Скажи, ты это сделал из-за меня?
— А что такого я сделал?
Сергей хотел объясниться, но к ним обратился Брединский:
— Катюша! Ты не будешь против, если я на время разлучу вас. Сергей, поговорить надо.
Екатерина пожала плечами:
— Ради бога, если надо.
Марк дотронулся до руки Солоухова:
— Выйдем в коридор? Заодно и покурим.
Майор поцеловал Катю в щеку:
— Не скучай, мы скоро вернемся.
Брединский с Солоуховым направились к выходу. К ним попытались присоединиться Дубровцев с Гуагидзе, но Марк попросил:
— Мужики! Извините, но нам с Сергеем надо уединиться.
Друзья остались в классе.
Выйдя в коридор, Сергей достал сигарету. Огляделся, никого на их половине этажа видно не было. Спросил:
— Какие-нибудь проблемы, кандидат в губернаторы?
Брединский, также прикурив, ответил:
— Проблем особых нет. Текучка с этими выборами заела, это да, а так… Я вот что хотел сказать. Вернее, предложить. Ты же сейчас наверняка без работы?
Сергей подтвердил:
— Без работы, и что?
— Иди ко мне в штаб. Знаешь, как не хватает людей, на которых можно положиться, которым можно полностью довериться.
— Не понимаю. Штаб комплектовали без тебя?
— Нет, я сам подбирал людей.
— Так почему говоришь о дефиците надежных людей? Ведь в команду собираются только единомышленники, на то она и команда!
Брединский вздохнул:
— Да все это так. И сначала к команде никаких претензий не было. По большому счету, нет их и сейчас, но в последнее время чувствую: обстановка в штабе начала меняться. И не в лучшую сторону.
Сергей выставил вперед ладони:
— Подожди, подожди. А сейчас то же самое, только по-русски! Что-то я не понял тебя!
Марк взглянул на друга юности:
— Не понял? Ладно, скажу короче. Появились у меня подозрения, что Штерн, соперник по второму туру, ведет среди команды подрывную работу, а проще сказать, подкупает людей из моего штаба.
Солоухов усмехнулся:
— Хороши же у тебя соратники, если их можно перекупить. Твои подозрения имеют под собой обоснованную базу? Есть доказательства подкупа, или ты оперируешь одними предположениями?
— В том-то и дело, что никаких доказательств у меня нет. Но я вот тут, — он указал на левую сторону груди, — сердцем чувствую — рушится команда! И это перед самым ответственным моментом.
Сергей затушил сигарету в кадке с чайной розой, стоявшей у углового окна:
— Видел бы ты, Марк, как у тебя глаза горят. Одного не пойму — ты, директор крупного завода, ученый, лауреат Государственной премии, и вдруг полез в политику. Зачем? Для чего? Что, власти захотелось? Но ее у тебя и так хватало. Или это вроде болезни? Тебе мало достигнутого и ты пытаешься подняться выше?
— Да нет же, Сергей, нет. Все не так.
— А как? Объясни, будь любезен, тупоголовому майору, за каким хером ты поперся в губернаторы области?
Брединский вновь вздохнул:
— За пять минут всего не объяснишь. Знаешь, приезжай завтра ко мне в штаб, часов в десять утра! А, Серега? Тогда обстоятельно, трезво и поговорим. Поверь, мне очень важен этот разговор.
Сергей согласился:
— Ну, раз важен, отчего не поговорить? Значит, в десять в твоем предвыборном штабе. Не мешало бы узнать еще, где он находится.