Рассвет и закат
Шрифт:
– Сочувствую.
– Да чего там сочувствовать. Вот женился б я на ней – тогда бы был достоин сочувствия. А так все нормально, обошлось. Хотя и обидно. Я вот, оборотень, а она человек. А хуже всякого зверя.
Ирина похлопала оборотня по бицепсу. Плечо было напряжено, мужчина явно переживал.
– Не грусти. Никуда не денешься, влюбишься и женишься.
– Ага, влюблюсь. Знаешь, тоже иногда неприятно бывает.
– Не поняла?
– Когда тебя, как племенного волка рассматривают.
– Че-го?!
– Да
– Ну хоть девчонка симпатичная?
– Иришка, да ей еще в куклы играть! Ей восемнадцать всего.
– Угу, а мне, можно подумать, пятьдесят.
– У вас не в годах разница, а в переживаниях.
Ирина только покачала головой.
Но почему-то ей было очень приятно. Где-то там, глубоко внутри. С другой стороны…
– А что такого страшного? Стерпится – слюбится, а там и дети пойдут, по возрасту ты вполне себе, тебе на ком-то молодом жениться надо, если уж тебе два срока отпущено, а то и три, вот, чтобы подольше с женой прожить.
– Об этом я не волнуюсь. Если хоть один ребенок окажется оборотнем, ей лет прибавится.
– В смысле? Ах да, кровь смешивается…
– Ну да. Идет воздействие на организм, конечно, беременность будет протекать тяжелее, но потом женщина и восстановится легче, и выглядеть будет намного лучше.
– Кому-то повезет. Почему бы и не девочке?
– Потому что я не проститут и не приживал. Перебьюсь.
– Поняла, не лезу…
– Ты вон, почему под кого-нибудь не подлегла? Ты девочка красивая, осталась бы в аспирантуре…
– Я не хотела.
– Ну сейчас. У тебя начальство есть, еще кто… но ведь ты так не делаешь? Хотя вы, ведьмы, можете сделать так, чтоб не только у волка шерсть дыбом.
– Брезгую. Меня дед с бабкой учили, что всего надо своим умом и трудом добиваться. А если продаваться, то плевок цена таким благам. За сколько купили, за столько и променяют. Или выкинут, или еще что… вон, сколько жен новых русских было… дед рассказывал.
– Он же у тебя тоже участковый был?
– Да. Вот, вышла девчонка замуж, муж на двадцать лет, правда, старше, но зато втрое богаче губернатора, все замечательно, подарки-брюлики, сын родился, потом еще дочка, а потом муж пить начал. Возраст, проблемы… так что ты думаешь? Начал пить, бить жену, сходить с ума… она из дома сбежала, схватив детей, она из нашего села была, прилетела к родителям, те к деду, дед ее в охапку и на заимку к другу. Там черта с два отыщешь.
– И чем дело кончилось?
– Живет. На заимке, с детьми, у друга сын там как раз отдыхал, вот, сложилось так. Любовь-морковь…
– А муж?
– Ты знаешь, трех лет не прошло, как она овдовела.
– Ясно.
– Допился он до смерти, вдова возникла из небытия, предъявила документы, забрала, что осталось – и опять на заимку. Какие там шубы-колечки, там такая любовь… нахлебалась от богатства, на сто лет вперед хватило.
– Не так уж и плохо все закончилось.
– Разное бывало. Кого и в лесу находили, кого по психушкам вытаскивали, кого отправляли за границу – вот деньги, живи там, дорогая, только под ногами не путайся, этим, пожалуй что, больше всех повезло. И без детей оставались, и избиения терпели… да много чего. Это вот самое лучшее, что было, а так и дед наслушался, и я насмотрелась.
– Да, дети милиции с детства видели изнанку жизни.
– Я не жалуюсь, меня это устраивает. Ты уж поверь, это здорово.
– Разве?
– Иллюзий не питаешь, ни на что не надеешься, рассчитываешь только на себя, и ты знаешь – помогает.
– Неужели никогда не хотелось, чтобы кто-то поддержал?
– Хотелось, – не стала врать Ирина. – Но раз обжегшись на молоке…
– Так всю жизнь на воду и продуешь?
– Хотя бы часть жизни, – улыбнулась Ирина.
– Главное – не слишком большую, – подвел итог Кирилл и остановил машину. – Вылезай, приехали.
Место было чудесным.
Громадные сосны – и тут же поляна на берегу реки. Небольшая, как раз пару палаток поставить. И речка чудесная, чистая, широкая, с песчаным дном, с поляны видно. И ручеек стекает…
– Ключ?
– Да, там, повыше он выбивается.
– Прелесть какая!
Ирина выскочила из машины и принялась оглядываться.
Речка с лилиями, вообще замечательно. И рыбацкие мостки есть, кто-то сколотил, и место для костра кирпичом обложено, и даже куча хвороста собрана… Кирилл?
– Мы сюда частенько приезжаем. Жить здесь неудобно, сама видишь, заречье, и река разливается, будешь потом у себя в погребе с удочкой сидеть, и не проедешь по весне-осени, а место все равно чудесное. Из тех, что за душу держат.
Ирина кивнула.
– Потрясающее!
– Поможешь?
В сторону Ирины подпихнули несколько сумок.
– Пошурши тут с продуктами? Там скатерть, что разложить, что нанизать… шашлык на шампур насадишь?
– Запросто.
– Давай. Я сейчас палатку установлю и костром займусь.