Рассвет на закате
Шрифт:
Отпив сока, она принялась изучать все пункты. Предметы обихода и оборудование фермы ее не интересовали, хоть Бен и поставил знак вопроса возле указанного в списке легкого двухместного экипажа.
Элинор углубилась в работу, но затем остановилась.
«Спроси Бентона, тупица».
В списке имелись предметы, на которые стоило обратить внимание, например, сундук орехового дерева с выпуклой крышкой. Элинор вообще его не видела. Конечно, он может и не принадлежать миссис Крейн: многие люди часто выставляют чужие вещи на подобных распродажах.
Внезапно за столом напротив нее появилась ирландская шляпа. Она подняла глаза и увидела Бентона Бонфорда. Он был бледен, а на подбородке имелась царапина после бритья.
Он сказал:
— Я смутно подозреваю, что опять вел себя, как осел. Если это так, то я извиняюсь. Так много я не пил с тех пор, как мы погуляли на свадьбе у парня с соседней фермы.
Спокойно, почти кротко, что наполнило ее гордостью за себя, Элинор ответила:
— Наверное, это был памятный день. Хотите апельсинового сока?
С трудом поборов дрожь, он подошел к ней, открыл холодильник и взял банку холодного пива. Открыв ее, он залпом выпил содержимое.
Вытерев губы, Бентон покачал головой и почти приветливо сказал:
— Не имею понятия, почему пиво лечит от похмелья, но в моем случае оно действует всегда, и слава Богу. Если не считать того, что у меня каша в голове, можно сказать, что я воскрес.
— Кофе?
— Нет, не сейчас.
Он опустился на свободный бентвудовский стул («в высшей степени осторожно», — отметила она) и заспанно улыбнулся. Взяв со стола свою нелепую шляпу, он положил ее на колено и провел рукой по влажным растрепанным волосам. Казалось, он слегка смущен, и Элинор была весьма этим довольна.
На столе все еще лежала пачка сигарет. Бентон вытряхнул одну, сунул ее в рот, чиркнул спичкой о коробок с надписью «Таверна Майка», и она вспыхнула. Затем его посетила запоздалая мысль, и он неуверенно взглянул на нее.
— Ой, простите.
Элинор сжалилась над ним.
— Все нормально. Только не дымите в мою сторону.
— Спасибо. Вы прекрасная женщина. Моя жвачка кончилась.
Он закурил. Она наблюдала за ним, но не процесс курения интересовал ее: Элинор пыталась определить, помнит ли он о вчерашней ее слабости, от последствий которой ее спасла только его тошнота.
Элинор твердо уверилась, что такая вопиющая вещь с ней больше не случится. В конце концов, ей ведь не семнадцать лет, она не обещала ему ночь любви и секс ее вообще не интересует. Ее интересует, как выжить. И в ее планы не входит укладываться в постель с боссом. По крайней мере, в ее ежедневнике этот пункт не значится.
Бентон Бонфорд выпустил струйку голубого дыма. На выбритые щеки стал возвращаться румянец. Держа сигарету во рту, он указал пальцем на стол:
— Что это такое?
— Перечень с аукциона, речь идет о ферме.
— Вам нравится заниматься этим?
Вопрос был ясен. Отвечать надо честно.
— Раньше я это ненавидела. Я чувствовала себя стервятником. Потом я поняла, что Джулию все уважают, что они знают, что она прекрасный человек и что она ничем никогда не оскорбит их. А еще я поняла, что аукцион — вещь неизбежная. И, побывав на двух, я перестала переживать.
Сигарета явно была ему не по вкусу, и он затушил ее в пепельнице, все еще серой от вчерашнего пепла. Он взглянул на нее из-под косматых густых бровей и обронил:
— Да. Бен чертовски хорошо отзывался о Джулии. И чертовски много хорошего сказал о вас. Я получил урок прошлой ночью. — Последние слова он произнес застенчиво.
— Ах вот как?
— Да, мадам. Я расскажу вам об этом позже, когда мысли в моей голове немного… прояснятся.
«Жду с нетерпением». — Но она не сказала этого. Такое заявление выглядело бы слишком двусмысленным, и она мудро решила попридержать язык.
Элинор лишь сказала:
— Хорошо, я выслушаю вас.
— Он не слишком-то хвалил Марвина Коулса.
— Разделяю его мнение.
— А еще меньше он хвалил симпатягу Мондейна. Такое мнение вы тоже разделяете?
— Я ценю его. — Именно это слово она избрала для ответа. — Энтони поставил завидный рекорд в качестве эксперта-антиквара и предпринимателя. Джулия уважала его.
— Я не спрашиваю вас о тете Джулии. Я спрашиваю вас о вас. Вопрос личного характера. Я стараюсь прояснить ситуацию, прежде чем принять решение.
Теперь они говорили с глазу на глаз, и Бентон смотрел прямо на нее. Его взгляд через прищуренные веки был испытующим. Она тоже не отводила глаз, но в них крылось беспокойство.
Элинор спокойно сказала:
— Я знакома с вами всего три дня. Едва ли достаточно, чтобы задавать личные вопросы.
— А мне отпущено всего десять дней, из которых три уже прошли, чтобы разобраться с ситуацией, которая касается лично меня, и через неделю я должен отсюда уехать. Посмотрите на меня, Элинор Райт. Посмотрите же на меня, черт возьми! Вы хотите, чтобы магазином тети Джулии владел Мондейн?
— Нет!
Слово вылетело, словно выстрел, прежде чем она успела подумать, осмыслить, найти истинно дипломатический ответ. Затем она снабдила свой отрицательный возглас испуганным:
— Ой, простите. Простите, ведь это же ваш магазин.
И тут, к несчастью для себя, она спрятала свое смущенное лицо в ладони и поэтому не могла заметить, что благодарность и облегчение отразились на его собственном лице. И не поняла, что он одними губами проговорил:
— Аллилуйя!
Все еще сквозь пальцы она сказала:
— Пожалуйста. Я думаю, что Тони сотворит с магазином чудеса. Я думаю, что он превратит его в Мекку для антикваров.
— А тетя не могла это сделать?
— О конечно, могла. Но она не хотела. Она и так была довольна. Сейчас я понимаю, что все, что сделает Тони, пойдет только на пользу городу и его репутации. — Элинор убрала руки и честно взглянула на Бентона Бонфорда, встречаясь с его глазами. — И у него есть достаточно денег.