Рассветный меч
Шрифт:
Юг готовится к войне.
Некоторые колонны они могли наблюдать лишь издали, когда по клубам пыли в воздухе можно было судить о численности отряда и направлении его движения, другие передвигались по тем же дорогам, что и Араван с Бэйром. И когда передовые ряды колонн приближались к путникам, Араван шипящим шепотом приказывал Бэйру:
— Спрячь лицо, накинь на голову капюшон. — И сам прикрывал лицо, оставляя только щель для глаз. При этом оба путника, дабы не мешать проходу колонн, обычно съезжали с дороги на обочину, к великой радости верблюдов, подкреплявшихся в это время сочной травой.
Когда кхемские солдаты строем проходили мимо,
Ехавший позади колонны всадник обратил внимание на путников, которые показались ему подозрительными; он развернул коня, остановился и стал рассматривать их более внимательно, а затем, обратившись к ним, закричал:
— Шу шурл?
— Сан'а мин Сабраб Мляцим, — ответил Араван, почтительным жестом приветствуя всадника.
— Лавейн ряйих?
Араван указал рукой на юго–восток и сказал:
— Ла Дирра.
Вполне удовлетворенный полученными ответами, верховой выкрикнул: «Ракка исаллмак», повернул коня и поскакал вслед за пешей колонной, идущей на север.
Когда колонну и путников разделяло уже значительное расстояние, Бэйр спросил Аравана:
— Что ему было надо?
— Он спросил, какие у нас здесь дела, а я ответил, что мы торговцы из Сабры. Затем он спросил, куда мы направляемся, я сказал, что в Дирру. Он сказал: «Да пребудет с вами Ракка» — и ускакал, лишив меня возможности ответить на это пожелание.
— Ракка?
— Одно из имен Гифона. Ты обратил внимание на их эмблему?
— Да, белый сжатый кулак на черном поле.
— Они называют его Кулак Ракки.
Некоторое время они ехали молча, затем Бэйр спросил:
— А что это за язык, на котором они говорят? Мне следует его выучить.
Араван, кивнув, ответил:
— Я научу тебя тому, что знаю, но, пока ты не научишься прилично им владеть, тебе лучше притворяться глухим.
И они ехали день за днем по стране Кхем. Араван обучал Бэйра языку кабла, а Бэйр, благодаря врожденным способностям к языкам, схватывал все буквально на лету. Но когда им приходилось общаться с горожанами или землепашцами, Бэйр притворялся глухим, не слышащим ни единого звука.
На двадцать восьмой день пути из леса Кандра они оказались под стенами Дирры с красными сторожевыми башнями, освещенными косыми лучами утреннего солнца. С обеих сторон каждой башни были установлены по два высоких шеста с развевающимися флагами, в центре которых был изображен уже знакомый сжатый кулак. Укутав лица платками и опустив капюшоны плащей, Араван с Бэйром прошли через главные ворота и вступили на узкие улицы города; стражники, больше из любопытства, задали им несколько вопросов о причинах, приведших путников в их город. Вопросы были настолько простыми, что даже Бэйр мог бы без затруднения на них ответить.
По узким и извилистым улицам, запруженным народом, они пробирались к докам и портовым сооружениям, расположенным по берегам реки Нар Шарки, берущей свое начало в горах далеко на западе и текущей дальше на восток к далекому морю.
Еще до захода солнца Араван сумел продать шестерых верблюдов, а на вырученные деньги купить небольшое судно и припасы в дорогу.
— На этой посудине, Бэйр, мы доберемся до самого Бхарака,— сказал эльф, перетаскивая вместе с юношей грузы на судно.
Бэйр, взвалив на плечи бочонок с водой, скептически осмотрел беспалубное, открытое
— Хорошо бы, чтобы это было так, дядя. Длина этой лодочки едва ли больше чем семь моих шагов, а в самом широком месте — не более двух.
— Этот двухмачтовый бово [12] , элар, вполне подходит для плавания. На его грот–мачте крепятся кливер и два стакселя, а на бизань–мачте крепится спинакер, такой такелаж весьма часто используется мореходами западной части Авагонского моря, особенно вблизи островов Каменной гряды, где требуется хорошая маневренность.
— А как оно оказалось здесь?
12
Б о в о — сицилийское парусное судно.
— Кхемский шкипер, у которого я его купил, сказал, что он пересек на нем Авагонское море, вышел в Западный океан, спустился до Мыса Штормов, обогнул его и вошел в Синдшунское море. Все время он придерживался береговой линии. Совершив это путешествие, он поднялся по реке до Дирры, где решил навсегда покончить с мореплаванием. Сказал, что за свою жизнь уже вдоволь наплавался. Он стал купцом и торгует хлопком, который отправляет отсюда в порт Халин на Красном зализе. Он был очень рад, что на судно нашелся покупатель: кхемские мореходы для таких плаваний предпочитают одномачтовые плоскодонные суда и, пока мы не появились, никто не проявил интереса к его кораблю. Благодаря этому мы сторговались практически сразу.
Бэйр подхватил последний бочонок с водой и перенес его на судно.
— А что мы будем делать, если пойдет дождь?
— Вычерпывать воду, — ответил Араван.
— Вычерпывать воду! — простонал Бэйр. Араван засмеялся:
— Не горюй, у нас есть штормовой холст шириной от планшира до планшира [13] , но и он полностью не гарантирует от попадания воды. — Установив бочонок на место среди других бочонков, он посмотрел на освещенный фонарями город, ибо сумерки уже спустились на землю. — А сейчас давай свяжем все покрепче — и в путь. Что–то у меня дурные предчувствия в отношении Дирры и этого Кулака Ракки. К тому же скорей начнешь…
13
Планшир — брус по верхнему краю борта судна.
— …скорей закончишь, — заключил Бэйр.
Они сразу же перешли к делу, связав и закрепив снаряжение в трюме и разложив запасы по ящикам, установленным на носу и на корме. И как только стемнело, Бэйр отвязал канат от причального кнехта, оттолкнул судно от стенки и прыгнул на борт; Араван в это время поднял основной парус. Идя под одним парусом, они маневрировали, обходя стоящие на якорях вдоль мола суда, развернутые носом по течению; якорные канаты, удерживающие их у стенки, были туго натянуты. Маленькое юркое суденышко быстро выбралось из причальной зоны, и Араван направил его на середину реки, где течение было наиболее сильным, после чего они с Бэйром поставили два стакселя и спинакер, чтобы наилучшим образом поймать свежий ветер, дующий им в корму под углом к правому борту. И, видя перед собой световую дорожку от косых лучей растущего лунного серпа, они под всеми парусами, наполненными попутным ветром, и подгоняемые течением понеслись прочь от Дирры навстречу своей неизвестной судьбе.