Растерзанное сердце

Робинсон Питер

Энни кивнула. После работы она угощала Уинсом выпивкой в «Блэк лайоне» рядом с улочкой позади рыночной площади, подальше от всепроникающих глаз и ушей штаб-квартиры Западного управления. Уинсом явно была расстроена, и Энни хотела докопаться до истинных причин этого.

— Иногда Кев бывает бесчувственным, — заметила она.

— «Бесчувственным»? — Уинсом сделала большой глоток водки с тоником. — Да он вел себя как садист, черт побери! Простите, шеф, но меня до сих пор трясет. — Она вытянула руку.

Энни увидела, что рука слегка подрагивает, и сказала:

— Успокойся. Выпьешь еще? Ты же не

за рулем?

Энни пошла к барной стойке. В заведении не было больше никого, кроме барменши и двух ее подружек в дальнем конце зала. Одна играла на автоматах, другая сидела, присматривая за двумя маленькими детьми, в одной руке у нее была сигарета, в другой — стакан. Всякий раз, как кто-то из мальчиков начинал плакать или шуметь, она говорила: «Заткнись». Каждый раз. Плач. «Заткнись». Шум. «Заткнись». Громко играла кассета со старыми песнями: «Дом восходящего солнца», «Молодые», «Помолись за меня», «Я помню тебя», — Бэнкс их точно помнит; с музыкой соревновалось лопотание телевизора: по одному из каналов «Скай» передавали «Она написала убийство». Было шумно, зато наверняка не слышно, о чем говорили Энни и Уинсом.

Энни собиралась взять себе апельсиновый сок «Бритвик», поскольку ей надо было ехать на машине обратно в Харксайд, но она все еще кипела после обмена мнениями с суперинтендантом Жервез, поэтому в придачу к соку она заказала большую рюмку водки. Если она слишком много выпьет, то оставит машину и попросит кого-нибудь из констеблей подбросить ее домой, а если не получится — возьмет такси. Не так уж это и дорого. Она недавно подумывала перебраться в Иствейл, для работы это было бы удобно, но цены на недвижимость там подскочили, к тому же она не хотела отказываться от своего коттеджика, пусть даже сейчас он стоил почти вдвое дороже, чем когда она его покупала.

Уинсом поблагодарила Энни за выпивку и продолжила прерванный разговор:

— Бедная девушка.

— Слушай, Уинсом, я тебя понимаю. Я тоже переживаю. Наверняка Келли думает, что это я ее предала. Но сержант Темплтон всего лишь выполнял свою работу. Суперинтендант Жервез попросила устроить дочери и отцу очную ставку, и он ее устроил. Тебе могло показаться, что это жестоко, но это же подействовало, верно?

— Не могу поверить, что вы их защищаете, — произнесла Уинсом. Она глотнула еще водки, потом поставила рюмку на стол. — Вас при этом не было, а то бы вы поняли, о чем я. Нет, больше я с этим ублюдком не работаю. Можете меня перевести. Делайте что хотите. — Она сложила руки на груди.

Энни отпила немного и вздохнула. Она предвидела сложности, еще когда Кев Темплтон только получил повышение. Сержантские экзамены он сдал давно, но не хотел возвращаться в обычную полицию, так что прошло некоторое время, прежде чем появилась возможность стать детективом. Он пресек в зародыше карьеру одного возможного серийного убийцы и стал считаться многообещающим юношей. Энни всегда находила его слишком самодовольным и опасалась, что власть может не лучшим образом сказаться на его уже слегка испортившемся характере. И если Темплтон считает, что вчера она не обратила внимания, как он чуть ли слюни не пускал, глазея на вырез ее блузки, то он очень заблуждается. Штука в том, что он всегда успешно выполнял задания — как и теперь. Бэнкс — тоже, но при этом ему удавалось

не наступать на чужие мозоли (обычно доставалось только начальству), а вот Темплтон — из нового поколения, ему наплевать. И теперь она, Энни, заступается за него, хотя чертовски хорошо знает, что Уинсом, блестяще сдавшая сержантские экзамены и не желающая покидать Иствейл, куда лучше подошла бы на его должность. Где ты, позитивная дискриминация, когда ты так нужна? — подумала она. Видимо, где угодно, только не у нас в Йоркшире.

— Мне не стоило давать обещание, которое я вряд ли смогла бы сдержать, — заметила Энни. — Вся вина целиком на мне. Я должна была съездить к ним сама.

Она помнила, что намеренно не давала Келли Сомс таких обещаний, но чувствовала себя так, словно пообещала.

— Извините, шеф, но вас там не было, а он наслаждался. Смаковал каждую минуту этого действа. Унижал ее. Провоцировал. Он специально не спешил, чтобы растянуть удовольствие. До него так и не дошло, что он поступил неправильно. Может, это как раз хуже всего.

— Понятно, Уинсом. Готова признать, что у сержанта Темплтона есть некоторые проблемы.

— «Некоторые проблемы»? Да он просто садист. И знаете что?

— Что?

Уинсом поерзала в кресле:

— Вы только не смейтесь, но во всем этом было что-то… сексуальное.

— Сексуальное?

— Да. Не могу объяснить, но его как будто возбуждала власть над ней. Может, я неправильно поняла. Но во всем этом правда было что-то жуткое, и даже когда девушку тошнило…

— Келли вырвало?

— Да. Я думала, что я вам сказала.

— А как отреагировал Темплтон?

— Продолжал разговор как ни в чем не бывало.

— Ты еще кому-нибудь об этом рассказывала?

— Нет, шеф. Я бы рассказала суперинтенданту Жервез, если бы думала, что от этого будет прок, но она явно думает, что вокруг задницы Кевина Темплтона — сияние.

— В самом деле? — переспросила Энни, хотя это ее не удивило.

От одного упоминания о Жервез в ней все закипело. Лицемерная корова! Засадила Энни за чтение показаний, хотя эта работа — самое большее для констебля; отпускала шуточки про ее личную жизнь.

— В общем, — продолжила Уинсом, — я этого так не оставлю. В наших правилах не сказано о том, что я должна мириться с таким поведением.

— Это верно, — признала Энни. — Но в жизни редко играют по правилам.

— Играют, если вы согласны с тем, что написано в правилах.

Энни засмеялась:

— И как ты хочешь поступить?

— Да не знаю, — ответила Уинсом. — Наверное, ничего я не смогу поделать. Только вот я больше не хочу даже приближаться к этому психу, а если он попробует, я из него все дерьмо выколочу, так и знайте.

Энни расхохоталась. Последняя фраза так странно прозвучала в устах Уинсом при ее легком ямайском акценте.

— Ты не сможешь его все время избегать, — заметила она. — Конечно, я постараюсь сделать что могу, чтобы вас не ставили с ним в пару, но суперинтендант Жервез, если захочет, сможет отменить мои приказы, а она, похоже, желает копаться в мелочах, не то что суперинтендант Гристорп.

— Мне нравился мистер Гристорп, — призналась Уинсом. — Он был старомодный, вроде моего отца, и иногда я его побаивалась, но он был справедливый и не играл в любимчиков.