Расти, березка!
Шрифт:
Как-то в субботний день сержант Василенко приказал Гребенюку вымыть пол в казарме. Виктор с таким вызовом ответил «есть!» и так яростно схватил ведро и швабру, что командир отделения вынужден был остановить солдата:
— Рядовой Гребенюк! В чем дело?!
Виктор недовольно ответил:
— Вы лучше вспомните, когда в последний раз полы мыл ефрейтор Жучков.
— Не кивайте на товарища, это стыдно, — сказал сержант. — А если вам прикажут в разведку идти? Тоже пускай Жучков идет, давно не
Виктор усмехнулся. Резко выделяющиеся на широком лице черные брови дрогнули.
— Сравнили! Полы и бой. На врага я грудью!
Теперь усмехнулся сержант:
— Слабовата еще она, ваша грудь.
Подошел ефрейтор Жучков, Потянулся к швабре:
— Давай, ершистый, а то ручки замараешь. Управлюсь как-нибудь!
Гребенюк с обидой посмотрел на Жучкова, плеснул воду на пол, с силой налег на швабру, бросил взгляд исподлобья — поддерживают ли его солдаты? Почувствовал — осуждают.
Вечером сержант попробовал побеседовать с Виктором по душам, но серьезного разговора не получилось. Виктор и сам уже все понял и слово дал себе «переломить» свой характер, а сержанту все же ответил:
— Полы, товарищ сержант, не для моего характера. Мне что-нибудь посложнее.
— Характер, характер… Обуздать его надо, вот что! Подчиняться воле командира, беспрекословно выполнять приказание — это те же ступени к мужеству.
— Проверите на учениях, — самонадеянно заявил Виктор, — а то — полы и… мужество!
— Что же, проверим, — пообещал Василенко.
… На тактических занятиях при наведении линии связи сержант приказал Гребенюку нести две катушки кабеля. На этот раз Виктор принялся выполнять приказ с неподдельной готовностью. Однако с полной боевой выкладкой тащить катушки по заснеженной целине навстречу упругому ветру, проваливаясь по пояс в сугробы, оказалось нелегким делом. Очень скоро Виктор выбился из сил, стал чаще задерживаться, чтобы перевести дыхание, горстями ел снег. И снова в груди шевельнулась обида.
Подумал про себя: «Проверить сержант решил! Назло две катушки сунул. Небось Шабловскому так одну!»
Худенький, низкорослый солдат, с белесыми бровями, еле заметными на розовом лице, Шабловский и верно уже обогнал Виктора. Оставив свою катушку, он вернулся к нему, предложил помочь. Но тут послышался голос сержанта:
— Отставить! Шабловский, ступайте к своей катушке. Гребенюк, прекратите есть снег… Отдыхать после будем, время у нас ограничено.
Виктор вскинул на плечи катушки…
Частые остановки рядового Гребенюка дорого обошлись роте: связь была дана с большим опозданием и она не выполнила задачу.
Виктор горько переживал все это. А еще больнее было оттого, что сержант не напомнил, как он похвалялся показать себя на учениях. Показал, ничего не скажешь.
Виктор
Вот и сержант Василенко тоже советовал «переломить» себя, мол; подчиняться воле командира — это тоже мужество.
… Солдатская жизнь вновь и вновь проверяла Виктора.
На учениях с боевой стрельбой сержант назначил Шабловского обеспечивать связь руководителю. Поискал глазами: кого бы послать вторым?
— Разрешите, товарищ сержант! — попросил Гребенюк. Он прочел в глазах сержанта сомнение, потом услышал:
— Действуйте!
… Да, это было самое настоящее испытание!
В критический момент, когда до начала атаки оставались считанные минуты, прервалась связь. Гребенюк выскочил из блиндажа, побежал по линии. Одна мысль сверлила мозг: «Сейчас атака, а связи нет. Все нарушится». И вот — узорчатый след танка. Так и есть! Повреждение. Солдат соединил концы провода и бегом возвратился в блиндаж. Спросил Шабловского:
— Как?
— Порядок. Связь восстановлена!
И почти в ту же секунду в трубке раздался голос:
— Показать мишени!
Рота пошла в атаку.
После занятий рядовой Гребенюк стоял перед строем. Сержант объявил:
— Снимаю с рядового Гребенюка ранее наложенное взыскание.
Сразу стало легче на душе. И товарищи, чувствовал Виктор, стали как бы чуть ближе, смотрели улыбчиво и тепло.
Первые, может Выть, самые трудные шаги в жизни солдата остались позади. Но перелом только еще наметился.
Однажды командир отделения сказал Виктору:
— Все же я надеялся, что дело у вас пойдет быстрее. А вы все раскачиваетесь! Посмотрите на Байкова, на других отличников…
— Люди мы разные.
— Разные, да форманта всех одна — военная! И служим мы одной Родине — советской, — ответил сержант Василенко жестко. — А требую я с вас не по личной прихоти, не ради того, чтобы «властью насытиться». Это Ленин завещал учиться военному делу настоящим образом! Вы мечтаете стать военным водителем. Но ухаживать за машиной — это не пол в казарме помыть.
… Подразделение готовилось к боевым стрельбам. Командир отделения усиленно тренировал подчиненных.