Ратник
Шрифт:
И лошади встревожились.
Где-то в стороне рыкнул Аким. Не очень громко. Но рупор донес до лошадей этот звук. Отошел шагов на двадцать. Снова зарычал. Потом еще. И еще. И еще. Минут пять они так с Андреем и развлекались. Однако желаемого эффекта не получалось. Вместо того, чтобы дать деру, лошади просто отошли чуть в сторону, прикрылись спящими людьми от непонятной угрозы. И все.
Наконец, Андрея эта игра задрала. И он решил действовать в наглую.
Осмотрелся.
Никого на карауле не стояло, как и с вечера. Все спали. А лошади почему-то
Так что, выдохнув, он вышел из леса и непринужденно зашагал к центральному костру. Уже почти погасшему.
На удивление — дошел.
Осмотрелся. Все спали.
Он подошел к трупам, которые в исподнем лежали в стороне. Видимо их готовили к погребению утром, не успев похоронить с вечера. Осмотрел их. Это все были не те. Ни Федота, ни Егора среди них не наблюдалось. Видимо их собственные погибшие. Поэтому сдержав рвущийся наружу, мат, Андрей пошел обратно в сторону леса. Все также молча и тихо.
Ахмет же, который так и не смог заснуть в эту ночь, проводил его взглядом, полный ужаса. Ладони его вспотели, от волнений, сжимая нож. Да и дыхание чтобы не сорвать и не выдать себя требовалось немало усилий.
Он видел, как лошади встревожились и отошли. А потом с той стороны появилась тень, похожая на человека. Эта тень подошла к трупам. Потопталась возле них и ушла, никого не тронув. Видимо искала не их. И в тот самым момент, когда тень растворилась во тьме, над верхушками деревьев стал пробиваться рассвет.
В это утро Ахмет молился истово как никогда.
— Что с тобой? Не замечал раньше в тебе такого рвения. — заметил один из его старых знакомых.
— Благодарю Аллаха, что пережил эту ночь.
— Почему?
— Да он просто трус! — фыркнул один из молодых воинов. — Мы вчера смогли убить двух и изранить остальных! А ты кого боишься? Теней?
— Посмотри на следы возле трупов, — тихо произнес Ахмет.
Один из воинов, опытный в деле следопытов внимательно их осмотрел. Сапоги Андрея были сделаны по его заказу и очень сильно отличались подошвой от местных. Что сразу бросалось в глаза. Поэтому разбирающийся в следах воин их осмотрел и, повернувшись к Ахмету, спросил:
— Кого ты видел?
— Ты видишь следы?
— Вижу.
— Это следы наших людей?
— Нет. Это явно не следы кого-то из наших. Так кто это был?
— Тот, кого не боится этот юный глупец, — махнул рукой Ахмет на переставшего щериться юнца. Новость о том, что у центрального костра ночью был враг его испугала не на шутку…
Андрей же, вернулся в расположение лагеря злым и уставшим. Он испытывал чудовищное раздражение. Прежде всего на себя. Зачем он полез в их лагерь? Откуда в нем эта тупая лихость? Почему вдруг для него стало настолько важно нормально похоронить тела этих людей? Чужих, в общем то, ему? И что с ним вообще происходит?
[1] Хотя упорно ходят легенды о том, что отдельные геологи использовали лошадей вместо собак. Будто бы они вынюхивали не хуже. Но это, видимо, либо обычные байки, либо поступки, совершенные от безысходности. Потому что собрат-геолог,
Часть 3. Глава 7
Глава 7
1554 год, 2 августа, Коломна
Иоанн Васильевич вышел на крыльцо.
Осмотрелся.
Утро удалось на славу, так как началось с появление гонца. А точнее крошечной делегации от войска, что уходило к Хаджи-Тархану. И вот эта самая делегация сообщила о взятие города.
Царь сиял.
И собрал по этому поводу уважаемых людей, вышедших с ним из Москвы к Коломне, дабы обсудить обстановку в целом. Да и новостью поделиться. Они ведь еще не знали об этом славном успехе.
Иоанн Васильевич посмотрел на уважаемых людей, что столпились у крыльца палаты коломенского воеводы. Довольные, отъевшиеся лица. И вполне себе выспавшиеся. Видно с вечера рано легли, не уделяя должного внимания вечерней молитве.
Он хмыкнул. И сделал приглашающий жест первым прошествовал в палаты, где все уже было готово для заседания. И длинный стол, составленный из нескольких. И лавки по обе стороны стола. И меды с пивом, да вино доброе, заморское. Праздничное же собрание.
Толпа уважаемых людей ввалилась в палаты и сразу же началась жаркая ругань, едва не переходящая в драку за места. Кто где сидеть будет. Кто кого важнее и родовитее. Иными словами — обычная возня местнического толка.
Иоанн Васильевич подождал, пока все расселись, вдоволь насладившись этой баталией. И начал вещать, рассказывая о том, что его славные войска взяли Хаджи-Тархан без боя, утвердили там нового хана. Старый же, бежав утонул в плавнях.
Тут же это и отметили.
— Государь, — захмелевшим голосом произнес Шереметьев, — а ведь Жигимонт проворонил твой поход. Вон — сидит у себя и в ус не дует. Мню — удивлен он окажется немало, когда узнает.
— Да! — воскликнул один из бояр. — Прозевал он, царь-батюшка твои приготовления!
— А может молитвы Всевышний услышал?
— А то как же?! Конечно услышал! — Крикнул Шереметьев. — И Жигимонт сидит у себя дома. И крымский хан! Не иначе, как Всевышний услышал твои, Государь, молитвы. Да и наши. Ибо вот те крест, молился об успехе сего дела.
— И я! И я! — начали Шереметьеву вторить остальные.
Иоанн Васильевич вяло улыбнулся.
— А что, разве с Переяславля-Рязанского или Ельца нету никаких новостей? — спросил кто-то из бояр. — Неужели крымский хан не пошел ни к Хаджи-Тархану, ни к нам?
— Ногаи заволжские сказывают, что крымский хан сидит у себя дома и пьет кумыс, — ответил с улыбкой царь. — Так ли это, мне не ведомо. Но есть надежда.
— А что сами ногаи делают? Отчего на помощь нам не пришли?
— У них смута, — пожал плечами Иоанн Васильевич. — К нашей ли это пользе, али нет — время покажет. Пока мы смогли сделать задуманное. А они остались в стороне и не взяли своего в Хаджи-Тархане.