Равновесие Сил

Марочкин Виктор

Лаксан стоял в толпе демонических тварей, и весь его вид говорил о том, что он презирает жизнь и берет взамен вечную славу. Его глаза были налиты кровью, а лицо пересекал глубокий шрам. Все, что осталось от его брони, можно было назвать ошметками, которые не давали никакой защиты. Тело было буквально исчерчено ранами, из которых текла кровь, из ноги торчала стрела, а на груди был глубокий порез почти до самых костей. Но темный принц Шиорана был еще жив и сеял смерть там, где враги пытались взять над ним верх.

Жизненный путь Лаксана подходил к концу, и Хорс видел, как темный эльф из последних

сил пытается убить как можно больше врагов. Его скорость была уже не та, реакция подводила воина, а полученные раны отнимали силы. Все больше и больше его тело получало режущих ран, пока чемпион сил света не припал на одно колено. Ему первому было суждено пролить кровь в этой ужасной битве, его имя запомнят на века лишь за один этот подвиг. И этого было достаточно.

Видя, сколько уложил демонов темный эльф, остальные подходили с большой неохотой, так как раненый зверь представлял всегда большую угрозу. Лаксан стоял на одном колене, вонзив клинки в землю, всем телом он опирался на свое оружие. Хорс смотрел на него с великим уважением и жалел лишь о том, что не может быть рядом со своими братьями.

Арбалетные болты выскочили прямо из-за спин впереди стоящих солдат Пандемония. Лаксан даже не стал сопротивляться. Стрелы пробили грудь и выбили последний дух из великого воина, но тот лишь улыбнулся, произнеся последнюю фразу.

— Удел трусов — добивать стрелой раненого…

Это были последние его слова в этом мире, перед тем как стрела пронзила горло, опрокинув эльфа на спину. Хорс принял смерть темного принца, как смерть собственного брата. Лаксан ушел героем, уложив не одну тысячу демонов в этом сражении.

Но, если бьется хоть один воин отряда, значит, «Чертова сотня» жива. И этот воин был жив. Лейтенант — гордость всех этих убийц этой темной эпохи. Он командовал лучшими из лучших, и они слушали его беспрекословно. Он винил себя за смерть братьев, ведь ценил их жизни выше своей. Но сейчас он остался один, совсем один — среди сотен тысяч врагов. Блэк Харт — человек, потерявший так много. Судьба выделила ему иную дорогу. Он мог стать рыцарем на службе короля, добиваться титула подвигами в походах, но стал убийцей в самом сильном отряде, который видела империя людей. Жесткость сковала его сердце, когда еще в юном возрасте он лишился материнского тепла, а смерть отца навсегдаотпечаталась в его душе.

Блэк Харт стоял возле воткнутого в мертвое тело знамени «Чертовой сотни». Знаменосец Феликс так и не отошел от флага, как и приказал ему лейтенант. Изрубленный юноша не отпустил древко знамени, воткнув его в тело демона. Сам Феликс стоял на коленях, опустив голову, из его тела выходили четыре демонических клинка, которые и лишили его жизни.

Из тела лейтенанта торчали три стрелы, одна была в ноге, вторая выходила из левого бока, третья — из груди. Это были смертельные раны, Хорс понял это почти сразу. Блэк Харт был изрублен, но противостоял ветерану мира демонов уверенно и гордо, не позволяя Казэмару перехватить инициативу в поединке. Держа отцовский меч двумя руками, он парировал резкие выпады демона, но сам атаковать не решался. Он пять дней не спал, проведя каждый из них в тяжелой борьбе за свой родной дом. Его силы были истощены, смертельно истощены. Командир «Чертовой сотни» старался не пропустить смертельного

удара, потому как хотел сразить своего врага, а уже потом проститься с жизнью.

Хорс заметил, что вонзенная в легкое Харта стрела отнимает у него очень много крови и сил и лейтенант дышит отрывисто, пытаясь сохранить последний кислород в своем организме.

Выпад Казэмара пошатнул Харта, он наотмашь отбил изогнутый клинок демона, открывая тело для второго удара. И второй удар последовал. От самой ключицы до пояса герцог полоснул по телу воина, и тот захрипел от боли и злости. Ветеран отступил на полшага, наблюдая, как оперся всем телом на свой меч его противник. Он по достоинству оценил сопротивление этого воина и потому не спешил его убивать. И это стало его ошибкой.

Наблюдавший за поединком Хорс видел, как гневно оскалился его друг, он понял, что тот злится на себя за пропущенный удар, но последние силы были в руках у лейтенанта «Сотни», и эту силу он использовал.

Не ожидавший выпада Казэмар не успел даже понять, что случилось, как почувствовал, что его череп лопнул и кровь полилась на крепкое тело. Жизнь покидала демона, но он отчетливо услышал слова человека.

— За моих братьев…

Эти слова Блэк Харт сказал прямо в лицо герцогу, которое он прошил снизу вверх отцовским мечом, после чего резко выдернул клинок и стал напротив своего врага. Он шатался, но стоял на ногах. Никто из смотревших демонов так и не решился напасть и добить человека, даже у этих ужасных тварей было уважение к противнику, который заслужил его в честном поединке.

Блэк Харт завалился на спину, схватив меч двумя руками, — единственное напоминание о своем отце. Его жизнь покинула тело, но даже враги в этот момент прониклись уважением к Блэку Харту, так был велик его подвиг.

По щекам Хорса текли слезы. Он чувствовал их соленый привкус, но больше всего жгла горечь от потери самых родных ему людей, его семьи. Его не было рядом, когда все они погибали, он не мог помочь им, когда эта помощь так требовалась, а взамен он наблюдал, как они умирали. Замученные, уставшие, с тяжелыми ранами, они все равно сражались, так как были рождены для этого, но их лучшего брата с ними не было.

Хорс винил себя за это. Он чувствовал, что был нужен им в момент гибели, но его не было рядом. Судьба швырнула его туда, где его силы были необходимы. Но он не хотел этой судьбы, он хотел быть с братьями, которые были для него всем в жизни.

Злость заполнила каждый уголок его души, и крик вырвался из груди:

— Я тебя уничтожу!

Повелитель никогда не видел света — настоящего, сияющего, который рассеивает тьму и дает жизнь всему живому, и потому черная крепость услышала его жалобный вопль.

Его тело обожгло, ткань сгорела, а он весь в дыму, тяжело дыша, смотрел на свет, который источал Хорс Рим. Но только это уже был не он.

— Ты создан из темной воли тех, кто жаждет всемирной власти! Но твоя участь незавидна! Ты раб чужой воли, и потому будешь уничтожен мной, великим духом силы! Имя мое Хорс! И ты запомнишь это имя, как имя своей погибели!

Говорил ли это воин «Чертовой сотни», или же то, что двигало им, но темный повелитель источал страх, который стал его погибелью.